22 января 1991 года президент Советского Союза Михаил Горбачев подписал указ, предписывающий населению за три дня обменять старые денежные купюры на новые. Этот день вошел в историю как начало конфискационной «павловской» реформы, названной в честь первого и последнего премьер-министра СССР.
Реформа задумывалась как последняя попытка спасти финансовую систему разваливающейся державы - циничный грабеж населения должен был послужить делу дальнейшего перезапуска экономики. Однако все пошло не так, как планировали организаторы. В итоге павловская реформа стала одной из причин крушения СССР.
Когда деньги было некуда девать
К концу 80-х советская экономика напоминала корабль, весь груз которого сложили вдоль одного борта. Дисбаланс между мощной тяжелой промышленностью и слаборазвитым производством товаров широкого потребления был колоссален. Находившаяся в обращении денежная масса втрое превышала стоимость товаров на внутреннем рынке. Цены ведь в СССР были фиксированными, а производство определялось Госпланом - поэтому ни о каком балансировании платежеспособного спроса и предложения речи не шло.
Товарно-денежный перекос привел к формированию нелегального рынка; его игроками стали подпольные предприниматели-цеховики и, разумеется, спекулянты. Но даже колоссальный теневой товарооборот не смог решить проблему тотального дефицита всего и вся. Население самой большой в мире страны годами давилось в очередях, а покупка любой нужной вещи больше походила на поиски сокровищ.
Очень быстро дефицит стал оказывать влияние на общественную мораль: особое уважение стали вызывать люди, умеющие «выбивать» и «доставать», то есть превращать желания в вещи. Еще одной приметой поздних 80-х стало то, что на фоне неплохих зарплат и многотысячных сбережений граждан воры-домушники начали выносить из квартир… еду. В стране было огромное количество номинально не бедных людей, и при этом отсутствовала возможность качественно тратить кровно заработанное.
Реформатор с большой дороги
Руководство страны масштаб проблемы понимало; другое дело, что рецептов ее преодоления ни у кого не было. Экономисты, консультировавшие Горбачева в начале 80-х, советовали ему усиленно инвестировать в машиностроение. Это, по их мнению, должно было создать базу по производству оборудования для легкой и пищевой промышленности, а та, в свою очередь, должна была наконец заполнить полки магазинов. На самом деле этот курс лишь усугубил межотраслевой дисбаланс, превратив СССР в страну долгостроев и пустых прилавков.
Власти понимали, что рано или поздно придется пойти на непопулярные меры. На роль локомотива предстоящей реформы, а заодно и козла отпущения по собственной воле напросился 53-летний министр финансов. Валентин Павлов, называвший себя сторонником «государственного капитализма», с 1986 года прорабатывал различные способы изъятия у населения «лишних» денег.
Легенда, которая должна была обосновать необходимость реформы 1991 года, была придумана заранее. Павлов заявил, что большое количество купюр номиналом 50 и 100 рублей вывозится за рубеж, что создает угрозу денежной интервенции с обрушением финансовой системы СССР.
Любопытно, что с помощью этой байки министр-комбинатор уже пытался продавить свою идею в верхах: летом 1990 года он подал секретную записку на имя президента Михаила Горбачева и председателя Совмина Николая Рыжкова. «Липа» вскрылась почти сразу: Рыжков запросил данные таможни и получил ответ, что из страны в основном вывозятся не полтинники и стольники, а десятирублевые банкноты. Однако плохо, к сожалению, стало после этого не министру финансов, а главе правительства, который слег с обширным инфарктом.
Другим предлогом для реформы стали демагогические рассуждения о том, что честные граждане живут от зарплаты до зарплаты, а большие сбережения принадлежат исключительно нетрудовым элементам и спекулянтам.
Готовясь провести экспроприацию, Павлов проработал около десяти вариантов реформы, в том числе и проект одномоментного отказа от старых денег, который вообще не предусматривал их обмена на новые дензнаки и компенсаций. В любом случае реформа должна была носить конфискационный характер, а значит - реализовываться внезапно и максимально неудобным для населения способом. Именно поэтому за несколько недель до «часа икс» Павлов официально опровергал слухи о готовящемся денежном обмене.
Государство атакует сберкнижки и кубышки
14 января Павлова назначили премьер-министром, а уже 22-го Горбачев подписал указ об изъятии сотенных и 50-рублевых банкнот. В соответствии с распоряжением купюры образца 1961 года свободно обменивались на новые банкноты в объеме до 1000 рублей на человека. С обменом население должно было успеть в срок с 23 по 25 января.
Одновременно ограничивалось снятие вкладов в Сбербанке: с одного счета можно было за раз снять не больше 500 рублей. Суммы, выходившие за лимит, теоретически можно было обменять, но для этого сначала нужно было доказать специальным комиссиям законность их происхождения. Через эти же комиссии могли поменять свои деньги люди, пропустившие общий обмен по уважительным причинам: из-за командировок, лечения в стационарах.
Объявление в отделении Сбербанка. Фото Станислава Панова /Фотохроника ТАСС
Президентский указ был зачитан в вечернем выпуске новостей в 21:00, уже после того, как магазины и почтовые отделения в стране закрылись. Самые сообразительные граждане тут же начали изобретать способы спасения сбережений: с банковскими вкладами много сделать не получалось, а вот наличность позволяла маневрировать. Крупные суммы отправлялись переводами родственникам, небольшие - менялись у таксистов, которые еще не слышали об указе, и в кассах метро. Самые находчивые скупали авиа- и ЖД-билеты на отдаленные даты, чтобы потом, после обмена дензнаков, их можно было сдать, получив купюры нового образца.
Тем не менее подавляющему большинству граждан так и не удалось спасти свои кубышки. В течение двух суток рушились 15–30 тысячные состояния граждан, которые копили эти деньги, притом не для себя, а для детей и внуков. Хуже всего пришлось тем, кто не смог вырваться с работы и вынужден был в бессильной ярости наблюдать, как утекают бесценные часы.
Впрочем, у касс тоже царило отчаяние: к заветным окошкам выстроились громадные очереди; озлобленные, доведенные до нервного срыва люди давились и дрались с куда большим остервенением, чем за самый вожделенный дефицит. И не удивительно: ведь у них отнимали годы труда, надежды и планы на будущее. Пожалуй, в эти дни граждане СССР получили самую мощную прививку от доверия к властям.
Жулики комбинаторам не по зубам
Какую же пользу принесла грабительская реформа экономике страны? Практически никакой. Планируемое сокращение денежной массы должно было составить 81,5 млрд рублей - со 133 до 51,5 млрд. В реальности правительство смогло изъять из обращения только 14 млрд. Нетрудно догадаться, что пострадали в основном не спекулянты и барыги, а честные трудяги.
Спустя 20 лет после реформы, в 2011-м, вор в законе, попросивший журналистов называть его Гарик, рассказал, что за два дня до реформы один из «подшефных» кооператоров показал ему домашний секретер, полностью заполненный мелкими купюрами. Их теневики наменяли через своих людей в банке. Начальнику одной из ростовских колоний, по свидетельству того же Гарика, предлагали за полмиллиона рублей «под честное воровское слово» отпустить одного из сидельцев, чтобы тот смог обменять общак. Начальник от сделки отказался, и зэки потеряли кассу.
Однако в целом теневой бизнес сумел уйти от удара. А вот легальной экономике этого сделать не удалось. Национальный доход в сравнении с 1990 годом уменьшился на 20%, дефицит госбюджета вырос до 20–30% от уровня ВВП. В апреле 1991-го правительство пересмотрело розничные цены, подняв их «в среднем по больнице» на 70%. Разумеется, население восприняло это шаг как второе ограбление. Однако это было лишь началом: впереди советских граждан ждали , распад страны и шоковая терапия.
Вместо эпилога
Безусловно, экономическая реформа была необходима позднему Союзу. Но отнюдь не только денежная. Нужно было пересматривать принципы ценообразования, заняться ускоренным созданием институтов, позволяющих сформировать качественный рынок потребительских товаров. Вместо этого было сделано то, что сделано.
СССР долгие годы относился к своим гражданам как к расходному материалу, и признание его исторических заслуг не отменяет того факта, что интересы простого человека, его собственность и планы на жизнь не стоили в нем ничего. Все денежные реформы, организованные советскими властями в послевоенный период, носили конфискационный характер. В 1947-м это было более заметно, в 1961-м - менее. Однако в конце концов СССР погорел на том, к чему привык: брать, не спрашивая, распоряжаться чужими деньгами, трудом и жизнями.
Павловская реформа оказалась не только самой скандальной, но и самой неэффективной: экспроприация денежных активов населения не решила экономических проблем, не позволила стране перепрыгнуть очередную пропасть, наступив на головы рядовых граждан. Зато она наглядно показала людям, что свое государство тоже может быть врагом. Объяснение оказалось столь доходчивым, что, когда Союзу понадобилась помощь, миллионы людей не шелохнулись. Что было дальше, мы знаем.
Была проведена в январе 1991 года и была названа «павловской», в честь Валентина Павлова, занимавшего тогда пост министра финансов.
Реформа носила конфискационный характер, и главной ее задачей было сократить количество наличных денег, находящихся в обращении, и тем самым, хоть как-то урегулировать ситуацию острого дефицита, возникшую на товарном рынке страны. Официальной же причиной реформы была названа борьба с фальшивыми деньгами, якобы в огромных количествах, ввозимых из-за границы.
В стране вот уже несколько лет шла перестройка, рушились старые социалистические основы работы государства. Очень важным являлся вопрос о переходе к рыночной экономике. Михаилу Горбачеву было предложено сразу несколько программ для осуществления такого перехода, одной из которых была программа, получившая название «500 дней». Но президент СССР, в конце концов, выбрал программу, предложенную правительством и заключавшуюся в постепенном переходе к рынку, и сохранении контроля государства над значительным сектором экономики. В середине 1990 года было решено ввести частную собственность на средства производства, а уже с нового 1991 года начать реализацию экономической программы правительства.
22 января 1991 года, в соответствии с указом Президента, был прекращен прием к платежу купюр достоинством 100 и 50 рублей. Также была существенно ограничена выдача гражданам денег с банковских вкладов.
Как заявили власти, такая вынужденная мера должна была заморозить все средства спекулянтов, фальшивые деньги и всевозможные нетрудовые доходы граждан, это приведет к сжатию денежной массы и остановке развития инфляции.
Об этом указе народ узнал только из вечерней программы «Время», когда большинство банков и магазинов уже закрылись. Однако самые находчивые граждане успели до истечения срока разменять оставшиеся у них крупные купюры в кассах метро или у таксистов, а самые предприимчивые покупали авиа и железнодорожные билеты на дальние расстояния, чтобы уже после обмена сдать их и получить обратно свои деньги.
Идея подобной реформы принадлежала Виктору Павлову, который считал, что крупные купюры находились в основном в руках представителей теневой экономики.
Обмен изымаемых из обращения купюр сопровождался множеством ограничений. Во-первых, по времени, обмен старых купюр на новые проходил всего три дня - с 23 по 25 января. Во-вторых, обмену подлежали наличные деньги, на сумму не более 1000 рублей на человека, обмен более крупных сумм мог быть проведен исключительно с разрешения специальной комиссии. С банковского вклада единовременно можно было получить лишь 500 рублей новыми банкнотами.
В 1991 году начали печататься новые денежные знаки достоинством только в 100 и 50 рублей, купюры всех других достоинств после реформы продолжали свое свободное хождение. Также был налажен выпуск новых разменных монет, отличавшихся от старых, как размерами, так и номиналом. Монета в 10 копеек была изготовлена из железа, 50 копеек и 1 рубль - из никелевого сплава, а 5,10 и 50 рублей были биметаллическими.
Обмен денег производился в обстановке крайней нервозности, и несмотря на то, что деньги можно было обменять на почте или по месту работы, у сберкасс выстраивались километровые очереди. Реформа уничтожила многолетние сбережения многих людей, независимо от того, где они хранились, в Сбербанке или дома «в чулке». Сделано это все было намерено, так как еще за две недели до начала реформы Павлов в своем выступлении на заседании Верховного Совета категорически опровергал все слухи о грядущем обмене денег.
Реформа лишь частично оправдала надежды правительства. Из обращения удалось изъять лишь 14 млрд. рублей, что составило лишь 17% от запланированной суммы. В связи с этой неудачей, уже в апреле 1991 года резко подскочили цены на транспорт, коммунальные услуги и некоторые продовольственные товары. Всего за 1991 год цены выросли более чем в 7 раз.
Жизненный уровень населения существенно упал, а экономика страны оказалась близкой к катастрофе. На 20% по сравнению с прошлым, 1990 годом, уменьшился национальный доход, стремительно усиливались темпы падения производства, дефицит бюджета составлял до 30% ВВП. Денежная масса продолжала неуклонно расти, а значит, велик был риск того, что государство полностью потеряет контроль над финансовой системой. Создалась угроза гиперинфляции, а вслед за ней и полного паралича экономики страны.
Но самым главным последствием павловской реформы стало то, что население полностью утратило доверие к правительству. Недоверие людей оказало значительное влияние на последующие события в стране, а именно создало еще одну серьезную предпосылку для осуществления августовского путча.
Накануне распада СССР уже остро ощущалась неуправляемость экономики в целом, и в этих условиях на первый план автоматически выходит проблема государственных денег и управления ими. 14
января 1991 г.
Председателем Правительства СССР был назначен B.C. Павлов (1937-2003 гг.), бывший в течение двух лет министром финансов СССР, один из самых компетентных и решительных финансистов и государственных деятелей позднего советского периода. Денежной реформой 1991 г., проведенной под его руководством, предусматривался обмен наличных денег, причем только крупных купюр (50 и 100 руб. образца 1961 г. на новые 1991 г. выпуска), для борьбы со спекуляцией, коррупцией, контрабандой, изготовлением фальшивых денег, нетрудовыми доходами. Обмену подлежали денежные средства в размере месячного оклада. Вклады в сберегательных кассах на сумму более 10 тыс. руб. временно сроком на пол года замораживались. При этом в течение двух месяцев выдача наличных денег гражданам с их вкладов в банках ограничивалась 500 руб. в месяц. В условиях спада производства и острого товарного дефицита, проведенная реформа в принципе не повлияла на общее экономическое положение. Она имела конфискационный характер, но была мягче, чем в 1947 г., было конфисковано менее 15% банкнот по сравнению с 50% в 1947 г.97 В преддверии распада СССР при всех благих намерениях правительства обмен денег был хаотичным и вызвал недовольство населения.
В ходе дальнейшей либерализации наблюдался колоссальный рост цен, что лишь подтвердило незначительность эффекта этой реформы, не затронувшей безналичную сферу расчетов, которая и была той огромной подводной частью айсберга, которая определила кризис системы расчетов в целом. Начавшийся осенью 1991 г. распад СССР и отказ республик перечислять средства в союзный бюджет привели к существенному увеличению денежной эмиссии Госбанком СССР. Причинами проведения в это время денежных реформ в бывших союзных республиках и выпуска национальных валют стали распад СССР и образование 15
новых независимых государств, поставивших задачу создания национальных денежных систем. В 1993 г. в условиях больших перемен и противоречий во властных структурах была проведена своеобразная денежная реформа в России, в ходе которой от российской денежной системы решительно отделилась наличная денежная масса стран ближнего зарубежья, которые уже не поставляли товары, а лишь накапливали задолженность по безналичным расчетам. Все банковские и казначейские билеты Госбанка СССР, банкноты образца 1961 - 1992 гг. были изъяты из обращения. Монеты образца 1961 г. из обращения изъяты не были. Были выпущены и оставлены в обращении только банкноты Банка России образца 1993 г. номиналом 100, 200, 500, 1000, 5000, 10000 и 50000 руб. Гражданам Российской Федерации предоставлялось право обменять один раз лично до 100 тыс. руб. с зачислением остальных сумм на срочный депозит в Сбербанке России. Лимит обмена для неграждан, временно находившихся в России, был установлен в 15 тыс. руб. Таким образом, официально почти незаметными действиями, которые в то время не объявлялись как денежная реформа, советский рубль был заменен в обращении новыми банкнотами Центрального банка Российской Федерации.
Первоначально статус рубля в качестве национальной валюты России был определен Законом РФ «О денежной системе Российской Федерации» от 25 сентября 1992 г. № 3537-1. Позднее в Конституции Российской Федерации, принятой 12 декабря 1993 г., в ст. 75 указывалось: «Денежной единицей (валютой) Российской Федерации является рубль». И далее, 26 апреля 1995 г. был принят Федеральный закон «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)», упразднивший предыдущий закон о денежной системе, но повторивший формулировку из него: «Официальной денежной единицей (валютой) России является рубль. Один рубль состоит из 100 коп.» (ст. 3).
Однако на протяжении последующих 1990-х годов денежное хозяйство в стране продолжало выходить из-под контроля и количественно становилось неуправляемым. Приближался новый кризис в условиях отсутствия позитивных сдвигов от попыток достичь активности в производстве путем приватизации и обеспечить поступление в казну налогов от приватизированных предприятий.
В 1998 г. в России была проведена денежная реформа в форме деноминации. 4 августа 1997 г. президент Российской Федерации Б.Н. Ельцин (1931-2007) издал Указ об изменении номинальной стоимости рублевых банкнот, а также об изменении масштаба цен в соотношении 1:1000. В соответствии с решениями Комитета директоров Центральный банк Российской Федерации предпринял комплекс мер с целью изменения номинальной стоимости российского рубля, которая отражалась в банкнотах и монетах.
Согласованные принципы реформы предусматривали постепенный обмен банкнот и монет в процессе их обычного, регулярного обращения с тем, чтобы исключить какие-либо потери для граждан. Деноминация рубля предусматривала начиная с 1998 г. параллельное обращение новых и старых банкнот и монет, в то время как изъятие старых банкнот должно было проходить без ограничений в соотношении 1000:1 через обычные каналы денежного обращения - торговлю товарами, торговлю услугами, операции банковских учреждений. Выпуск в оборот банкнот и монет образца 1997 г. осуществлялся через учреждения Банка России и кредитных организаций для обеспечения выплат заработной платы, пенсий, пособий и других наличных платежей. В соответствии с намеченными мероприятиями банкноты Банка России предыдущего выпуска (1993-1995 гг.), заменившие советские рубли, а также монеты СССР и монеты Банка России, выпущенные в 1961 - 1996 гг. (включая и монеты СССР в 1, 2 и 3 коп., выпущенные до 1991 г.) должны были постепенно изъяты из обращения. После этого платежный оборот России должен был бы состоять из банкнот Банка России выпуска 1997 г. в купюрах 5, 10, 50, 100, 500 руб. и новых монет образца 1997 г. в 1, 5, 10, 50 коп. и 1, 2, 5 руб. Для удобства применения и ровного перехода к новым рублям их внешний вид оставался прежним с уменьшенной номинальной стоимостью в 1000 раз и с введением новых защитных знаков на банкноты. Предполагалось, что к 1 января 1999 г. банкноты ранних выпусков в основном уйдут из оборота, при том что официальный обмен банкнот, которые бы не были обменены или использованы, был бы продлен без ограничений до 2002 г. включительно. Эти первоначальные планы заранее были объявлены и уже начали реализовываться, пока в августе 1998 г. не произошел дефолт.
План о замене денег был открыто объявлен заранее. Однако в процессе его реализации в преддверии августовского кризиса 1998 г., имевшего как внутренние, так и международные корни, и после него обнаружились те же признаки конфискационных денежных реформ, которые проводились несколько раз в советское время. Впоследствии стало очевидно, что денежно-финансовые органы, предлагая такую реформу, как бы предвосхитили наступивший вскоре «дефолт» и поэтому пытались заранее сгладить ожидаемые крайне негативные явления.
Центральный банк РФ, в котором еще сохранялись традиции работы в советских условиях, предпринимал меры предосторожности, чтобы подстраховаться перед наступлением более драматических событий в будущем из-за расточительных краткосрочных заимствований на внутреннем рынке и за границей. Эти меры состояли в выпуске краткосрочных, реально не обеспеченных государственных кредитных облигаций (ГКО) с выпуском их и на внешний неустойчивый спекулятивный рынок. Таким образом, денежный кризис фактически начался уже в 1997 г. в связи с подготовкой открыто объявленной 4 августа президентом Б.Н. Ельциным и оказав- шей-ся на деле скрытой конфискационной денежной реформы. Эта реформа началась в условиях относительной стабильности де-нежного рынка и наличия внутренней конвертируемости рубля, в связи с чем у массы простых людей не могло не складываться впечатление, что рынок по инерции сохраняет устойчивость. В этих условиях авторы справедливо посчитали, что паники не должно быть. Возможно, только немногие могли предчувствовать, что вскоре произойдет полный крах финансовой системы, который включал бы в себя государственный внутренний и внешний «дефолт» и резкое падение курса рубля, что фактически конфисковало рублевые денежные сбережения населения (в который раз!). Так и остался открытым, невыясненным вопрос, какая общая сумма старых рублей реально была обменена на деноминированные рубли, что, собственно, и показало бы масштаб скрытой денежной конфискации.
В современных экономических публикациях, посвященных «дефолту» в России есть две разные точки зрения на произошедшие драматические события: объясняющая и в высшей степени критическая...
Первая точка зрения объясняет, какие меры предпринимались и почему, несмотря ни на что, кризис все же произошел и был неизбежен. Согласно этой позиции ничего, к сожалению, нельзя было поделать в тех неблагоприятных условиях, которые сопутствовали начальному периоду преобразований. Как свидетельствовал мировой опыт, наиболее распространенным современным методом мобилизации дополнительных финансовых ресурсов является выпуск гарантированных государством краткосрочных займов в виде облигаций, что соответствовало требованиям МВФ. Финансовый кризис в Юго-Восточной Азии начал проявляться в конце 1997 - начале 1998 г., что косвенно увеличило риски в России по иностранным инвестициям. Предпринятые правительством попытки продлить сроки выплат по обязательствам успеха не принесли, в то время как рынком было утрачено доверие к действиям правительства. К июню 1998 г. международные кредитные рейтинга России существенно снизились. Произошел массивный отлив иностранного капитала из России. Одновременно и без того очень небольшие официальные золотовалютные резервы резко сократились до ничтожного уровня - до 2 млрд долл. Причем у населения уже осели десятки миллиардов долларов, которые никак «не работали» в экономике и не были связаны с банковской системой. 20 июля 1998 г. было объявлено о прекращении выпуска краткосрочных государственных ценных бумаг.
Вторая точка зрения по поводу произошедшего «дефолта» - критическая. Основа ее заключается в ошибочности, неэффективности, обреченности на неудачу взятой на вооружение с самого начала бюджетной и налоговой политики, что привело к огромному росту государственного долга.
Августовский кризис 1998 г. продемонстрировал необоснованность усилий по стабилизации валютного курса в условиях неконтролируемого рынка, деградации и падения экономического производства и финансового хозяйства. Ухудшение состояния платежного баланса и начало финансового кризиса в Азии не были учтены с достаточной предусмотрительностью. Спорадические попытки стабилизации валютного курса путем валютных интервенций Центрального банка РФ при недостаточности ресурсов были обречены на неудачу. Ажиотажный внутренний спрос на доллары США со стороны резидентов и нерезидентов не мог быть удовлетворен ни путем заимствований за рубежом, ни путем интенсивных расходов остававшихся официальных золотовалютных резервов. Итог стал неизбежным - внутренний и внешний «дефолт».
Относительно крупные потери понесли также западные спекулятивные инвестиционные фонды, в том числе из США.
Искусственно введенный «валютный коридор» прекратил существование, в то время как стихийное плавание валютного курса стало обычной нормой. Это стало возможным в связи с принятием правительством твердого курса на пополнение валютных резервов Банка России за счет отчислений экспортерами значительной, постоянно возраставшей выручки от экспорта энергетической продукции по мировым ценам с устойчивой тенденцией к их повышению. Присутствие Банка России на валютном рынке стало определяться задачей выравнивания возникающих колебаний путем купли-продажи валюты. Этому предшествовало беспрецедентное падение обменного курса рубля: с 15 августа 1998 г. официальный обменный курс 6,3 руб. за 1 долл. уменьшился к концу 1999 г. до 27 руб. за 1 долл. Менее чем за полтора года рубль обесценился в 4,3 раза.
Валютный курс российского рубля, регулярно объявляемый Центральным банком РФ, приобрел значение солидной экономической категории. Официальный валютный курс Центрального банка РФ стал применяться для всех расчетов государства с предприятиями, ассоциациями и гражданами, а также для налогообложения и бухгалтерского учета. На базе официального валютного курса заключались многочисленные сделки купли-продажи иностранной валюты на внутреннем рынке, а с лета 2006 г. российский рубль стал в наличной форме доступным и частично конвертируемым за границей, тем самым превратившись в значимый международный денежный инструмент.
Уже в августе 1998 г. Правительство РФ обнародовало план преодоления кризиса, включавший:
введение плавающего обменного курса рубля по отношению к доллару;
14 января 1991 г. на пост Председателя Правительства СССР был назначен Валентин Павлов, ранее - президент всесоюзного экономического общества.
Занимавший ранее пост Министра финансов СССР, Павлов уже прорабатывал различные варианты изъятия «избыточной денежной массы».
К 1991 г. на волне кооперации уже сложилась небольшая прослойка дельцов, обладавших значительными суммами. Кроме того, в условиях товарного дефицита, когда деньги потратить в общем-то особо не на что у населения на руках оказалась огромная сумма денег, которую невозможно было отоварить.
В интервью для программы «Время», комментируя необходимость проведения реформы, Валентин Павлов отметил, что по его мнению купюры номиналом 50 и 100 рублей являются «важнейшим элементом теневой экономики» поскольку обслуживают денежный оборот в непрозрачных сферах экономики.
При этом по оценкам Председателя Правительства СССР купюры номиналом 50 и 100 рублей составляли «более трети» от находившихся в наличном обороте купюр.
Предполагалось, что изъятие из оборота наличных денег снизит инфляцию, а так же ударит по теневой экономике.
Суть реформы заключалась в следующем: 22 января 1991 г., вечером по Центральному телевидению СССР в программе "Время" было объявлено о том, что «в интересах подавляющего большинства населения страны», купюры номиналом в 50 р. и 100 р. 1961 г. выпуска не будут приниматься «во все виды платежей» через каких-то 3 часа, т.е. с 0 часов 23 января.
Чтоб не потерять абсолютно все деньги, имевшиеся в таком номинале, населению была предоставлена призрачная возможность обменять «полтинники» и «стольники» 1961-го года на купюры более мелкого номинала того же 1961 г. выпуска или того же номинала, но образца 1991 г.
Срок, отведённый на обменные операции, был крайне мал и неудобен (3 рабочих будних дня, со среды по пятницу). Естественно, что не все сумели разменять свои накопления. Таким образом, в давках у заветных окошек сберкасс, население потеряло часть своих средств, отложенных «на чёрный день».
В вопросе размена денег люди шли на всевозможные ухищрения, например, срочно разменивали деньги у таксистов, ещё не слышавших об указе.
Указ был обнародован 22 января в программе «Время» т.е. в 21 час вечера, однако оборот купюр прекращался только в 0 часов 23 января – таким образом, самые оборотистые получили 2-3 часа на проведение таких махинаций как денежные переводы самому себе, покупка билетов в железнодорожных кассах, кассах «Аэрофлота» и тому подобное.
Кроме того, павловская реформа подразумевала ограничения на снятие наличных денег со счётов в Сберегательной кассе, где так изящно в своё время рекомендовалось хранить деньги гражданам СССР. Теперь каждый вкладчик мог снять со своего счёт не более 500 р. в месяц.
Павловская реформа была призвана изъять из обращения излишнюю денежную массу. В итоге из оборота было извлечено 14 миллиардов наличных рублей, однако другим результатом этой реформы стало обрушившееся окончательно доверие населения к действиям правительства.
Кроме того, возникали нарекании и к практическому проведению денежной реформы в жизнь.
Так например, в выпуске программы «Время» от 23 января демонстрировался сюжет о том, что некоторые сберегательные кассы не проводили обмен купюр 23 числа, сославшись на то, что «никаких распоряжений не было».
Паника, вызванная срочной необходимостью обмена купюр, привела копределённому падению трудовой дисциплины и соответственно производительности труда. Оно и понятно – людей вполне обоснованно волновало будущее «кровно заработанных» и дела на работе отходили на второй план.
Последующее увеличение темпов эмиссии рублей в 1991 г. свело на нет весь смысл реформы. В своей книге «Гибель империи» Егор Гайдар приводит
следующие данные по денежной эмиссии в 1991 г.: апрель – 4,77 млрд., май – 5,50млрд., июнь - 18, 74 млрд. (Гайдар Е.Т. Гибель империи, М.: РОССПЭН, 2006, стр.367)
А уже через 2 месяца - 2 апреля 1991 г. выйдет постановление о новых государственных розничных ценах, взвинтившее цены в магазинах в среднем в 3 раза.
Из-за последующей эмиссии, павловская реформа не привела к уменьшению денежной массы, при этом именно в ходе этой реформы у населения СССР по сути были конфискованы значительные личные сбережения.
Конфискационную реформу января 1991 года, которую в Советском Союзе принято называть по фамилии первого и последнего премьер-министра СССР "павловской", многие считали одной из причин провала "августовского путча" ГКЧП и крушения сверхдержавы. Сегодня, когда в мире раскручивается маховик второй волны экономического кризиса, эти события приобретают особый подтекст.
У последней черты
Начало 1991 года ничего хорошего трещащему по швам Советскому Союзу не обещало.
Самая большая в мире супердержава быстро и уверенно катилась к своему развалу. На национальных окраинах Империи разгорались межэтнические столкновения, в гигантских очередях за всем на свете давилось население одной шестой части суши, ограничение продажи качественного алкоголя заставило традиционно пьющих советских людей упрямо глушить все, что хотя бы отдаленно напоминало спиртной напиток и безудержно спиваться от суррогата. Экономические реформы забуксовали окончательно, перестройка проваливалась, гласность добивала разоблаченные сталинистские останки КПСС.
Дефицит был глобальный. Народ уже не желал зрелищ - только бы хлеба. Квартирные воры перестали уносить из домов заношенные вещи и перешли на содержимое холодильников. Преступность шла к кооперации с цеховиками и властью, превращаясь в советскую мафию. Из первых кооператоров вырастали первые миллионеры. Из последних налетчиков - первые бизнесмены.
Армия и милиция разлагались вместе с обществом, не понимая, кого защищать и за кого воевать. В народе ходили упорные слухи о выводе "золота партии" за границу и вложении его в прибыльные зарубежные компании. Общество с надеждой смотрело на Запад, Запад благосклонно поощрял торжественное шествие к пропасти конкурирующей с ним Империи.
Полуголодная, полуодетая, злая от нахлынувшей правды безнадежно больная страна вкатывалась в 90-е годы XX века.
Переход от плановой экономики к рыночной на рубеже 1980-1990 годов в огромной полуголодной стране, с детства приученной к дефициту и очередям, проходил крайне болезненно и с большими материальными жертвами для населения. Почти 300 миллионов жителей, за исключением тонкой прослойки партийной и региональной элит, не могли обеспечить себя в достаточной мере продовольственными и промышленными товарами. Пустые полки магазинов стали привычным зрелищем для советских людей позднего СССР, а скромные зарплаты не позволяли им покупать продукты на дорогих колхозных рынках и в первых коммерческих магазинах-"комках".
При этом сложно назвать граждан СССР заката социализма "обществом потребления", требовавшим большого количества материальных благ. Люди жили от зарплаты до зарплаты, стремясь обеспечить семью в первую очередь достойным питанием, во вторую - крышей над головой.
В широких массах росло недовольство и озлобление, грозившее вылиться в голодные бунты против любой власти, которая не в состоянии будет их в первую очередь накормить и обеспечить товарами первой необходимости. Зарплату, однако, тогда платили аккуратно - ее задержка точно могла стать детонатором для социального взрыва. Но наличие постоянно обесценивавшихся "деревянных" рублей на руках при отсутствии товаров в магазинах делало их бессмысленной макулатурой.
По мнению доктора экономических наук, профессора Южного федерального университета Вячеслава Вольчика, "существовала избыточная денежная масса, природа которой была в нарастающих дисфункциях институтов плановой экономики. Хаотические и непоследовательные рыночные реформы разрушали систему централизованного планирования, но почти не способствовали созданию рыночных механизмов регулирования и институтов".
"Никакой подготовки к реформе не ведется"
Официальной причиной финансовой реформы называлась борьба с фальшивыми банкнотами, "забрасываемыми недругами из-за рубежа", а также с нетрудовыми доходами граждан. Так было легче объяснить задумку с точки зрения привычной советской идеологии тех лет. Неофициально все прекрасно понимали, что необходимо было избавиться от избыточной денежной массы напечатанных в конце 1980 годов купюр для исполнения социальных гарантий, скопившихся на руках населения и разгонявших дефицит товаров народного потребления.
Главным мотором реформы стал 53-летний министр финансов Валентин Павлов, называвший себя сторонником "государственного капитализма". С августа 1986 года он возглавлял Госкомитет СССР по ценам и был в курсе не идеологического, а реального положения дел и давно выискивал различные способы изъятия у населения необеспеченных товарами денежных средств.
В качестве вариантов фигурировали порядка десятка различных концепций, от уже обкатанных на других странах, так и самых парадоксальных. Одна из них, например, предусматривала введение так называемых "параллельных денег" по образцу золотого червонца 1920-х годов, но в безналичном обороте. Другая - простое конфискационное аннулирование всех старых денег без их обмена и механизма кредитного эмиссионного регулирования (на опыте ФРГ и жесткой реформы 1948 года канцлера Конрада Аденауэра, фактически ликвидировавшего таким образом "черный рынок"). Третья - компромиссный вариант в виде компенсационного обмена с изменением масштаба национальной валюты и изъятия накоплений сверх строго установленной денежной суммы.
Реформа была необходима, - утверждает Вячеслав Вольчик, - Но реформа не должна быть только денежной. В СССР в то время давно назрели глубокие структурные реформы в экономике. Это, прежде всего, реформы в сфере экономической координации и ценообразования. Необходимо было начать "выращивание" рыночных институтов, которые впоследствии позволили бы сформироваться рынкам не только потребительских товаров, но и факторов производства.
Сам Валентин Павлов, придя на пост министра финансов в июле 1989 года, постоянно носился с идеей реформы, которая, по его задумке, должна была не только ограничиваться изъятием избыточной денежной массы, но и привести к повышению цен с учетом себестоимости товаров и услуг. Более того, особо министр настаивал на том, чтобы провести обмен в максимально сжатые сроки, дабы хранящиеся гражданами не в банке, а "в кубышке" денежные накопления либо не успели, либо не сумели сдать в полном объеме. В Минфине не сомневались, что подавляющей массе населения из мизерных зарплат копить нечего - держать под подушкой заначки в крупных купюрах способны лишь "бесчестные люди".
Реально проблемы с инфляцией и обнищанием населения начались в 1988-м с появлением кооперативов, - считает известный экономист, руководитель компании экспертного консультирования Михаил Хазин. - Не с каждого конкретного кооператора, а с самой модели, при которой можно было деньги из государственных предприятий выкачивать через кооперативы. Чтобы в условиях кризиса финансировать социальные проекты, государство довольно много напечатало денег в конце 1980-х. Они тоже концентрировались у части населения, мягко говоря, не совсем законными способами. И павловская реформа, в том числе, должна была эти деньги отсечь.
При этом министр прибег к старой "страшилке", подав летом 1990 года секретную записку президенту Михаилу Горбачеву и председателю Совета министров СССР Hиколаю Рыжкову. В ней он объяснял необходимость обмена именно 50- и 100-рублевых купюр образца 1961 года тем, что якобы именно эти банкноты в большом количестве вывезены за границу, а в СССР сосредоточены в руках теневого капитала. Председатель Совмина запросил таможню о пересечении наличности через границу. Оттуда ему сообщили, что из страны как правило утекают алые десятирублевые купюры, а не желтоватые "сотенные".
Препирательства по поводу радикализации реформ сначала отправили Рыжкова в больницу с обширным инфарктом, а оттуда - в отставку стремительно теряющим популярность Горбачевым, которому необходим был человек, взваливший бы на себя ответственность за будущие непопулярные шаги.
Амбициозный Валентин Павлов с его реформой как раз прекрасно подходил на эту роль. Его и утвердили премьером 14 января 1991 года. Аккурат на следующий день после штурма группой "Альфа" вильнюсского телецентра, повлекшем за собой многочисленные жертвы среди населения литовской столицы. Это потом уже расследование установит, что в спину мирного населения с крыш домов стреляли провокаторы из националистического движения "Саюдис". Но на тот момент приход к руководству правительства "госкапиталиста" уже прочно связали с 15 убитыми и 600 ранеными в Вильнюсе. Впрочем, сам будущий реформатор Валентин Павлов сразу же начал руководство кабинетом с откровенной дезинформации.
Никакой подготовки к реформе не ведется, - уверял он с высокой трибуны. - Во-первых, денежная реформа - это только часть комплекса мероприятий, направленных на оздоровление экономической ситуации, и изолированное ее проведение без решения других задач ни к чему не приведет. Во-вторых, проведение реформы обойдется государству примерно в 5 миллиардов рублей. В-третьих, существующие мощности по выпуску дензнаков позволяют накопить необходимое количество новых денег в течение трех лет.
Журналисты деловых изданий указали премьеру на запечатанные кипы банкнот, которые им удалось запечатлеть на фото в различных банках, ссылались на неназванные источники в финансовой сфере. Но "единожды солгавшему" Павлову вторил тогдашний председатель правления Госбанка СССР Виктор Геращенко, на всех углах опровергавший слухи о предстоящей реформе.
Потом все это вранье объясняли "повышенной секретностью операции".
Ни веры, ни надежды, ни любви
Привыкшая к традиционному идеологическому лицемерию, мало что сведущая в рыночной экономике страна смутно подозревала некий подвох со стороны руководящей и направляющей партии. Доверия первые лица государства у рядовых советских граждан уже не вызывали. Информация о подготовке денежной реформы просачивалась из финансовых структур через знакомых, и кое-кто успевал обменять "полтинники" и "сотки" загодя. Один из ростовских криминальных авторитетов, попросивший называть его Гариком, рассказал корреспонденту "РГ", что за два дня до объявления реформы один из "подшефных" кооператоров показывал ему домашний секретер, доверху набитый мелкими банкнотами, разменянными "теневиками" через банковские каналы. Накануне "акции" часть населения успела сбросить часть "реформированной" наличности в кассах метро, железнодорожных вокзалов, у таксистов, в магазинах. Но таковых были единицы.
О будущей реформе все подозревали, но никто не знал точно, когда каким образом ее будут проводить. Это обсуждалось в транспорте, на производстве, в колхозах, вузах, экспедициях, в армии, но большая часть обсуждающих сходилась на том, что с одной стороны "копить вроде нечего", с другой, "все равно обманут". Истина конечно же была где-то рядом.
22 января президент Горбачев подписал указ об изъятии из обращения 50- и 100-рублевых купюр образца 1961 года и обмене их на более мелкие банкноты или купюры нового образца. При этом обмен наличности в сумме до 1 тысячи рублей осуществлялся только в течение трех дней - со среды по пятницу 23-25 января, а снятие наличности в Сбербанке ограничивалось 500 рублями. До конца марта можно было поменять деньги уже в специальных комиссиях, которые рассматривали каждый неуложенный в отведенные сроки случай в отдельности (командировка, экспедиция, состояние здоровья и прочее). Одновременно необходимо было доказать, откуда у человека взялась сумма свыше 1 тысячи рублей.
Указ президента зачитали в 21.00 в вечернем выпуске программы "Время", когда почти все финансовые учреждения и магазины уже были закрыты.
Самые сообразительные в панике бросились спасать свои кровные. Кто отправлял перевод на имя жены на все "паленые" купюры, кто покупал несколько билетов на поезд или самолет на разные рейсы, чтобы затем их сдать. Но это успели сделать лишь единицы, ибо времени было лишь до полуночи.
С утра среды в сберкассы выстроились гигантские очереди, в которых стояли "делегаты" от трудовых коллективов, отправленные менять деньги целых бригад. Ставка организаторов реформы на "рабочий день" себя частично оправдала - многие физически не смогли добраться от станка до банка, до своих тайников и кладов.
Впрочем, где-то местные власти пошли навстречу трудящимся, и деньги меняли на почте, на производстве. В очередях возникали потасовки, кому-то становилось плохо, и правительство тогда материли, на чем свет стоит.
По утверждению того же Гарика, имеющего за плечами 17-летний "стаж" пребывания в местах отдаленных, в ростовской колонии строгого режима ее начальнику предлагали взятку в размере 500 тысяч рублей за то, чтобы он на сутки под "честное воровское" отпустил одного из здешних "сидельцев" для того, чтобы поменять тюремный "общак". Тот отказался. Почему начальник не взял столь внушительный куш, стоит только догадываться. Может действительно взыграла тогда еще не ставшая анахронизмом профессиональная гордость? А может и просто испугался, посчитал это за тонкую провокацию. Взятка на такую сумму тянула на "расстрельную" статью при любых погонах.
Способ проведения реформы был абсолютно неправильным с сегодняшней точки зрения, - считает Вячеслав Вольчик. - Но если рассуждать, как тогдашнее советское руководство, то другого способа проведения денежной реформы просто не существовало. Практически все советские реформы носили конфискационный характер. И реформа 1991 года не была исключением.
В итоге изъять из обращения удалось порядка 14 миллиардов рублей, хотя по замыслу организаторов реформы обмену подлежало 51,5 из 133 миллиардов наличных банкнот (39 процентов).
Одновременно и вклады в Сберегательном банке были заморожены. На них начислялись 40 процентов годовых, но деньги можно было получить наличными... только в следующем году. А что с ними произошло после 1 января 1992 года все помнят.
Помимо этого, национальный доход по сравнению с 1990 годом уменьшился на 20 процентов, а дефицит государственного бюджета в 1991 году составлял, по разным оценкам, от 20 до 30 процентов валового внутреннего продукта.
Интересно, что после завершения обмена премьер Павлов выступил в печати с обвинениями в адрес западных банков в скоординированной деятельности по дезорганизации денежного обращения в СССР. Более того, в рамках второго этапа реформы так же без предварительного объявления уже со 2 апреля в СССР втрое выросли цены на товары народного потребления, которые десятилетиями оставались стабильными. Это привело к совершенной утрате всякого доверия к правительству у населения, посчитавшего себя дважды ограбленным. По опросам общественного мнения, именно "павловская реформа" послужила одной из основных причин провала попытки государственного переворота, предпринятого консервативной частью Политбюро ЦК КПСС и правительства в августе 1991 года. Примечательно, что в составе ГКЧП тогда фигурировал и неудавшийся реформатор Валентин Павлов...
Может быть, неоднозначно это покажется, - вспоминал он потом, - но дело заключается в том, что очень мало кто в то время понимал и верил в то, что вопрос идет не об идеологии. Вопрос не идет о формах собственности, о хозяйствовании, о реформах, а вопрос идет о государстве.
Но это все было потом. А тогда, в конце января 1991 года жители страны прощались не только с пропавшими "заначками", но и с частью своего общего прошлого. Жители Владикавказа (только что переименованного из советского Орджоникидзе) до сих пор вспоминают, как утром 26 января 1991 года, через день после прекращения обмена купюр, к зданию Госбанка подошел хорошо одетый мужчина с чемоданом. Открыл его, вывалил в снег гору пятидесятирублевок и поджег ее на потеху прохожим. Вместе с ними горела в пламени самого дорогого в Северной Осетии костерка и вера в "ум, честь и совесть нашей эпохи".
