ДЕНЕЖНАЯ СИСТЕМА ГЕРМАНИИ
До 70-х гг. XIX в. в Германии не было единой денежной системы, свыше 20 государств и княжеств имели различные виды денежных систем. Основаны они были в первую очередь на серебряном монометаллизме, лишь в Бремене был золотой талер. Остальные денежные единицы (фридрихсдоры, луидоры, пистоли и дукаты) базировались на параллельной и двойной системах биметаллизма, т.е. в обращении были золотые и серебряные монеты, а стоимость между золотом и серебром устанавливал рынок или государство. Кроме того, в обращении находились также банкноты и бумажные деньги.
Политическое объединение немецких земель и образование в 1871-1873 гг. Германской империи привело к созданию единой денежной системы, основанной на золотом монометаллизме: была введена новая денежная единица – рейхсмарка.
С началом Первой мировой войны были отменен золотомонетный стандарт и прекращен размен банкнот Рейхсбанка на золото.
В 1924 г. был введен золотодевизный стандарт, что означало установление валютной зависимости Германии от стран– победительниц: новая рейхсмарка обеспечивалась на 405 золотом и иностранной валютой.
В период мирового денежно-кредитного кризиса 1929-1933 гг. золотодевизный стандарт в Германии был отменен и установлена система неразменных денег.
После Второй мировой войны в экономике Германии царил хаос, территория, как и Берлин, была разделена на четыре оккупационные зоны. 21 июня 1948 г. западные оккупационные власти провели сепаратную денежную реформу, поделившую 9экономически) Германию на две части. В соответствии с реформой была введена новая денежная единица – немецкая марка.
В мае 1949 г. после принятия Конституции ФРГ в стране в соответствии с требованиями Бретон-Вудской системы был установлен золото-долларовый стандарт, курс немецкой марки к доллару составил 3,33 марки за доллар США.
В 1976 г. в стране установилась система не разменных на золото кредитных денег. В настоящее время денежная единица Германии является немецкая марка, которая состоит из 100 пфеннигов.
Н.Н.Платошкин
«Западные зоны оккупации занимали 2/3 послевоенной Германии и их население (44 млн. человек) превосходило население советской зоны более чем в два раза. Но важнее, с точки зрения экономики, было другое: Западная Германия была самодостаточной хозяйственной единицей, обеспеченной каменным углем (основной вид мирового топлива того времени). В 1936 году на территории будущей ФРГ было добыто 117 млн. тонн каменного угля (35 % всей добычи Западной Европы). То есть в отличие от ГДР машиностроение западных зон могло опереться на собственные сырьевые ресурсы.
Во время войны американцы и англичане бомбили в основном жилые кварталы крупных городов Западной Германии, разрушив 2,25 млн. квартир (объем руин составлял 400 млн. куб. метров, для вывоза которых было теоретически необходимо 10 млн. железнодорожных вагонов). Основные промышленные предприятия, напротив, пострадали мало, что также делало стартовые условия ФРГ более благоприятными, чем в случае с ГДР.
До 1948 года большинство населения западных зон прозябало в нищете. За обесценивавшиеся рейхсмарки нельзя было приобрести практически ничего. Процветал черный рынок, и основные продукты и изделия легкой промышленности были рационированы. Положение населения можно проиллюстрировать следующим примером. Один горняк в Руре получал в неделю 60 рейхсмарок. У него также была курица, которая в среднем давала 5 яиц в неделю. Одно яйцо шахтер съедал сам, а четыре обменивал на 20 сигарет. Каждая сигарета стоила на черном рынке восемь рейхсмарок. Таким образом, курица «зарабатывала» за неделю почти в три раза больше, чем ее хозяин. Согласно статистике британской оккупационной зоны за 1946/47 годы, каждый немец мог рассчитывать на один костюм в 40 лет, на рубашку в 10 лет, на одну тарелку в 7 лет и на одну зубную щетку в 5 лет.
Державы-победительницы прекрасно сознавали необходимость проведения денежной реформы, чтобы «запустить» задыхавшуюся от бартера, всевозможных квот и ограничений немецкую экономику. Однако западные союзники, объединив 1 января 1947 года английскую и американскую зоны в экономическое образование под названием «Бизония», намеревались провести денежную реформу самостоятельно. Советскому Союзу предлагалось лишь распространить ее на свою зону, но какое-либо участие Москвы в эмиссии новых денег Западом отвергалось. Ведя переговоры с СССР, американцы в обстановке глубокой секретности отпечатали новые немецкие деньги и уже осенью 1947 года тайно перевезли их в Германию. Концепция денежной реформы полностью разрабатывалась в США (а не являлась трудом Людвига Эрхарда, которого часто ошибочно называют отцом «немецкой марки»). Немецких специалистов привлекли только для составления технических инструкций по введению новых денег. Они работали на американской военной базе недалеко от Касселя в полной изоляции от внешнего мира. Узнав, что уготовано западным зонам, эти специалисты настояли на том, чтобы было письменно зафиксировано их негативное отношение к реформе. И это неудивительно. Было понятно, что сепаратная денежная реформа на западе Германии означает раскол единого народно-хозяйственного организма. Но не только это беспокоило немецких экспертов. Дело в том, что объявленная 18 июня 1948 года денежная реформа была самой радикальной мерой по конфискации денежной массы у населения в германской истории. В среднем вместо 100 рейхсмарок каждый немец получил только 6,5 «немецких марок». Первоначально на руки было выдано 40 марок, а через два месяца еще 20. От обмена денег выиграли только владельцы недвижимости и крупных товарных партий, то есть те, кто был богат и до реформы.
Немецкая марка, введение которой считается предпосылкой «экономического чуда»
На следующий же день после реформы витрины магазинов как по мановению волшебной палочки наполнились товарами, которых не было видно несколько лет. Однако мало кто мог их купить - настолько высокими были цены и настолько мало на руках было новых денег. СДПГ и воссозданные профсоюзы - ОНП (Объединение немецких профсоюзов) резко выступили против реформы. 12 ноября 1948 года прошла первая и единственная в истории Западной Германии всеобщая забастовка против дороговизны. И вот здесь как раз сказалась роль Людвига Эрхарда. Но прежде чем кратко описать ее, следует остановиться на подходе основных политических сил ФРГ к ключевым проблемам развития экономики.
Сразу после войны все политические партии западных зон требовали примерно одного и того же: национализации ключевых отраслей промышленности и введения плановых начал в экономике. В мае 1946 года СДПГ выступила за создание «социалистической экономики путем планового подхода». ХДС британской зоны в уже упоминавшейся Аленской программе 1947 года заявлял, что «планирование и регулирование экономики является необходимым в большем объеме». Только СвДП выступала за либеральную экономику. В 1946 году избиратели земли Гессен одобрили 41-ю статью земельной конституции, в которой прямо говорилось о переводе в общественную собственность горнодобывающей и сталелитейной промышленности, энергетики и транспорта. Даже в Основном законе ФРГ (статья 15), который принимался уже в разгар «холодной войны», предусматривалась возможность обобществления частной собственности за выкуп. То есть можно констатировать, что общественное мнение во всех четырех зонах Германии было настроено одинаково. Но две части Германии тем не менее пошли различным друг от друга путем, потому что не совпали точки зрения оккупационных властей.
Для французов самым главным было любой ценой не допустить развития тяжелой промышленности Германии как основы ее военной индустрии. В 1946 году Франция включила Саарскую область (до войны Саар давал 15 млн. тонн угля и 2,6 млн. тонн стали) в свои таможенные границы, готовя аннексию этого района. Только СССР высказал против этих мер Франции резкий протест.
Очередь за новыми марками: 40 DM называли «ценой головы»
Англичане, где у власти с 1945 года находились лейбористы, в принципе не возражали против национализации ключевых отраслей экономики Германии, тем более, что правительство Его величества в те годы именно такую политику и проводило. Но и французы, и англичане после войны зависели от американской финансовой помощи, поэтому ждали, какую линию изберет главный кредитор западного мира.
Для США Германия и так была слишком «социалистической» страной, так как государство контролировало там телефонную связь, железные дороги и большой сектор электроэнергетики. Поэтому американцы сразу выступили против любых попыток национализации. Оккупационные власти США волевым решением просто отменили все статьи земельных конституций, которые хотя бы под лупой отдавали «социализмом». Для проведения нового либерального экономического курса американцы вскоре подыскали «Аденауэра от экономики». Им стал поначалу беспартийный (позднее вступил в ХДС) профессор Людвиг Эрхард, который в 1945/46 году был министром экономики Баварии (самая крупная земля американской оккупационной зоны), а в марте 1948 года вопреки сопротивлению СДПГ был избран директором Экономического совета Бизонии (то есть своего рода эмбрионального западногерманского правительства).
Эрхард с толстым лицом и неизменной сигарой в зубах даже внешне воплощал собой капиталиста, каким их обычно изображали на своих плакатах левые партии. Он стал отцом концепции «социальной рыночной экономики», которая была призвана совместить свободное предпринимательство с заботой о наиболее бедных слоях населения. Считается, что это была одна из самых удачных экономических теорий современности. На самом деле сразу же после ее провозглашения (а начало этой политики обычно связывают с денежной реформой) «социальная рыночная экономика» оказалась в очень трудном положении, и от краха ее спасли внешние факторы и серьезная корректировка либеральных взглядов самого Эрхарда.
Эрхард со своей книгой (как похож на Гайдара…)
Весь 1949-й год в ФРГ прошел под знаком невиданного роста цен. И это при том, что основные продукты и уголь по-прежнему распределялись по карточкам. В сентябре 1949 года средний потребитель мог получить по карточкам 2 кг жиров в месяц (причем доля масла составляла 375 граммов) и 1000 граммов мяса. Рядом с шахтами выросли горы угля, так как низкая покупательная способность населения ограничивала массовый спрос. Даже в 1952 году, когда экономическое положение ФРГ серьезно улучшилось, прожиточный минимум семьи из трех человек составлял 366 марок в месяц, в то время как средняя зарплата рабочего не превышала 330 марок. При этом, в отличие от ГДР, женщины не работали, так как работы не хватало даже для мужчин. В первом квартале 1950 года в ФРГ было два миллиона безработных (12,2 % трудоспособного населения). Причем среди беженцев и переселенцев (а их было более шести миллионов) эта квота была выше в три раза. СДПГ и ОНП требовали немедленного принятия целевых государственных программ поддержки занятости и развития производства. В феврале 1950 года бундестаг большинством голосов принял соответствующее заявление.
Эрхарду необходимо было срочно наполнить рынок товарами, особенно продовольствием. Собственного не хватало, так как Германия всегда зависела от импорта (в 1938 году в Германию было импортировано 10,8 миллиона тонн продуктов, причем в основном в западную часть страны). Отца «социальной рыночной экономики» во многом выручил «план Маршалла», по которому США выделили сначала западным зонам, а потом ФРГ кредиты в общей сложности на 1,5 миллиарда долларов. Все средства шли на закупку американских же товаров, не находивших в США сбыта. Причем товары должны были оплачиваться валютой, которую ФРГ (ее марка не была свободно конвертируемый) могла заработать только наращиванием экспорта в европейские страны (американцы облагали западногерманские товары 30 %-ной пошлиной). Дело доходило до абсурда: немцы продавали европейским соседям каменный уголь, а потом на вырученные средства по более высоким ценам закупали тот же самый уголь в США. Только за 10 месяцев 1952 года ФРГ была вынуждена ввезти из США каменного угля на 555 млн. марок. Наживались американцы и на специально установленном ими невыгодном для ФРГ обменном курсе марки к доллару (только на этом ФРГ теряла 420 млн. марок ежегодно).
И все же с помощью «плана Маршалла» удалось достаточно быстро наполнить потребительский рынок и остановить начавшую выходить из-под контроля инфляцию. Одновременно план имел политическую цель, которую сейчас признают уже все серьезные историки ФРГ: укрепление в Западной Германии капитализма, чтобы повысить ее привлекательность по сравнению с ГДР. Сейчас много говорят об ошибке СССР, отказавшегося от «помощи» (это были кредиты) США. Однако документы показывают, что американцы с самого начала умышленно обставили свои кредиты такими условиями, чтобы сделать участие Советского Союза в «плане Маршалла» невозможным (полный контроль над кредитно-финансовой и макроэкономической политикой тех стран, которые согласились принять американский план).
Второй основной проблемой в области экономики ФРГ было снятие ограничений, наложенных западными державами в соответствии с Потсдамскими решениями на развитие немецкой тяжелой промышленности, особенно в сфере черной металлургии и прекращение демонтажа предприятий.
Следует отметить, что США, как абсолютно не пострадавшая от войны страна, бравировала тем, что ей якобы не нужны репарации с Германией. Американцы всячески противились предложениям СССР установить общую сумму репараций. Причем это подавалось немецкой общественности как бескорыстный подход, являвшийся благородной альтернативой «алчности русских». На самом деле западные державы и прежде всего США присвоили немецкие активы за границей (составляли перед войной 3,5 млрд. долларов), вывезли много патентов и лицензий (еще на 3–5 млрд. долларов). Производился и демонтаж (стоимость демонтированного оборудования по некоторым оценка составила 2–3 млрд. долларов). Большие расходы несла ФРГ и на содержание оккупационных войск (около 100 тысяч военнослужащих, 250 тысяч членов семей и 450 тысяч немцев, работавших в системе союзной администрации). Одних только сотрудников контрольных органов британских военных властей было около 10 тысяч. И тем не менее, как уже отмечалось выше, бремя, связанное с оккупацией, было в Западной Европе гораздо легче, чем в ГДР.
Аденауэр сразу же начал переговоры с Верховными комиссарами о прекращении демонтажа (в утвержденном в 1947 году списке подлежащих демонтажу предприятий было около 800 заводов, производивших сталь, химическую продукцию, в том числе синтетический каучук, и т. д.). Англичане и французы (особенно последние) не были настроены идти на какие-либо уступки. Другое дело Верховный комиссар США Макклой. Он прекрасно разбирался в экономике, так как был ранее сотрудником министерства армии США (отвечал за выпуск вооружений) и президентом Мирового банка. Еще во время войны Макклой обратил на себя внимание тем, что был против бомбардировок железнодорожных подъездных путей, ведущих к нацистским лагерям смерти. Он считал такие бомбежки не имевшими стратегического значения. В результате в газовых печах погибло просто больше евреев и других жертв нацизма. Макклой был сторонником восстановления промышленного потенциала Западной Германии и, используя свои хорошие связи в Вашингтоне, умело убеждал американский истэблишмент в том, что Аденауэр и его люди стали «новыми немцами».
Однако даже Макклой не мог «продать» общественному мнению США реанимацию германской тяжелой промышленности просто так. В ответ от Аденауэра потребовали, чтобы ФРГ вступила в так называемый «международный орган контроля за Руром» (создан в 1948 году как средство контроля США и западноевропейских стран за «сердцем» германского ВПК; СССР вопреки прежним договоренностям в эту структуру не пустили). В ФРГ все партии считали «международный орган» воплощением иностранного гнета и требовали его упразднения. Но когда Аденауэр, скрепя сердце, согласился на эту «горькую пилюлю», ему предложили еще и вступление ФРГ в Совет Европы. Этот шаг вроде бы на первый взгляд не ущемлял немецкую гордость. Но одновременно с ФРГ в Совет Европы, хотя и в качестве ассоциированного члена, должны были принять Саар, что было еще одним подтверждением аннексионистских планов Франции в отношении этой немецкой территории. И тем не менее, Аденауэр, даже не посоветовавшись с бундестагом, «проглотил» все эти горькие лекарства и 22 ноября 1949 года подписал с союзными Верховными комиссарами так называемые Петерсбергские соглашения. По ним из списка демонтажа исключалось 400 предприятий и ФРГ получила право на установление консульских отношений с иностранными государствами. Западной Германии повышалась годовая квота стали, которую она имела право производить, а также давалась санкция на строительство океанских судов.
Петерсбергские соглашения вызвали взрыв возмущения в бундестаге. Шумахер в ярости назвал Аденауэра «канцлером союзников », за что был на некоторое время лишен слова (интересно, что в ФРГ такое определение было сочтено за страшное оскорбление). Однако канцлера поддержали могущественные профсоюзы (в ОНП в 1950 году было 5,4 млн. человек), члены которых радовались сокращению демонтажа. К тому же лидер ОНП Ханс Беклер был почти ровесником Аденауэра и много лет общался с будущим канцлером, являясь депутатом кельнского городского собрания.
В ноябре 1949 года союзники преподнесли Аденауэру еще один неприятный сюрприз, настояв на резкой девальвации немецкой марки, чтобы облегчить финансовый кризис в Великобритании. Мнением правительства ФРГ при этом особенно никто не интересовался.
Джон Макклой. Среди прочего — отец-основатель Американского совета по Германии , поучаствовавший в создании ФРГ и в последующем управлении этим сателлитом США
Но еще хуже начался 1950-й год. В январе Франция объявила о подписании ряда конвенций с Сааром, гарантировавших практически неограниченный французский контроль над тяжелой промышленностью этой области в течение 50 лет. Аденауэр «в отчаянии» предложил в марте 1950 года объединение Франции и Германии в единый «союз» с общим гражданством и единой валютой. На самом деле это был довольно хитрый ход, так как Парижу пришлось как-то реагировать на столь щедрые предложения Бонна. 9 мая 1950 года (дата была выбрана, конечно же, неслучайно) французское правительство предложило поставить под наднациональный контроль черную металлургию Франции, ФРГ, Италии, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга. По имени министра иностранных дел Франции эту инициативу стали именовать «планом Шумана». 18 апреля 1951 года после трудных переговоров был подписан договор об учреждении Европейской организации угля и стали (ЕОУС), что стало началом западноевропейской интеграции. Оппозиция опять протестовала против «Европы капитала», но Аденауэр убил сразу двух зайцев. С созданием ЕОУС ушел в небытие «международный орган контроля» в Руре и были окончательно ликвидированы ограничения на производство стали в ФРГ. В экономическом смысле суверенитет Западной Германии был практически восстановлен.
Следует подчеркнуть, что наряду с «планом Маршалла» (значение которого принято почему-то преувеличивать) довольно редко вспоминают об американской программе GARIOA . Это была действительно помощь налогоплательщиков США: в ФРГ поступило продовольствия на сумму, превосходящую кредиты, выделяемые по «плану Маршалла». До 1952 года по этим двум каналам ФРГ получила 4,4 млрд. долларов. За все это приходилось по-прежнему платить американским импортом (в 1950 году 15 % всех ввозимых товаров имели марку «made in USA»).
Зависимость ФРГ от импорта росла: в 1950 году 44 % продовольствия ввозилось из-за границы. При этом западные страны, прежде всего США, требовали от Западной Германии либерализации импорта. 3 ноября 1949 года правительство ФРГ было вынуждено снять ограничения с 36,3 % своего импорта. Партнеры Бонна в Западной Европе с либерализацией не торопились. Это привело к тому, что в конце 1949 года внешнеторговый дефицит ФРГ стал угрожать макроэкономической стабильности в стране. Положение было спасено подписанием соглашения о Европейском платежном союзе, в рамках которого была создана система многостороннего клиринга.
Миллионный «Фольксваген-Жук», 1955. Задуман как «народный автомобиль» при Гитлере
Мы специально начали описание западногерманской экономики с внешних факторов, без которых просто не приходится говорить о немецком экономическом чуде. Оно окончательно превратилось из миража в реальность после начала войны в Корее в 1950 году. Резкий рост военных расходов и производства вооружений на Западе позволил ФРГ сделать мощный рывок в экономическом развитии. До 1952 года были сняты все ограничения во внешней торговле ФРГ и легализована деятельность крупных банков и монополий.
Все это не замедлило сказаться на промышленном производстве Западной Германии. Если в 1948 году индекс промышленного производства западных зон составлял 63 % от уровня 1936 года, то в 1949 году уже 90 %, в 1950 году - 114 %, а в 1951 году - 136 %. Для сравнения отметим, что в 1948 году Великобритания производила промышленной продукции 116 % от уровня 1936 года, а к 1951 году этот показатель вырос до 136 %. Для сопоставления с ГДР стоит отметить, что если в 1949 году добыча угля в ФРГ достигала 92,6 % уровня 1936 года (то есть она практически не пострадала от войны), то в 1952 году уровень 1936 года был превзойден на 13 %. Впечатлял рост в электротехнике: 287 % в 1952 году (1936 год - 100 %). Правда, и в 1949 году западногерманская электротехника превосходила довоенный уровень на 50 %. В 1952 году домны ФРГ выдали 17 млн. тонн стали (в 1949 году не разрешалось производить больше 11), достигнув довоенного уровня.
Последней крупной внешнеэкономической жертвой Аденауэра стало согласие на обслуживание внешних довоенных долгов Германии, «купленное» союзниками в марте 1951 года в обмен на послабления в Оккупационном статуте. ФРГ наконец-то разрешили учредить собственное министерство иностранных дел (первым главой МИД ФРГ по совместительству стал сам федеральный канцлер). Согласно подписанному в Лондоне 27 февраля 1953 года соглашению ФРГ обязалась вернуть 7,5 млрд. марок в счет довоенных долгов и столько же в счет послевоенной «помощи». В первые пять лет годичные выплаты ФРГ должны были составлять 567 млн. марок, а начиная с 1958 года - 765 млн. марок. Немцам удалось умерить аппетиты западных держав, так как те первоначально просили «вернуть» в общей сложности 29,5 млрд. марок.
Конечно, сводить западногерманское экономическое чудо только к внешним факторам было бы неправильно. Подчеркнем лишь, что факторы эти были благоприятными для ФРГ и неблагоприятными (фактический бойкот на Западе и невиданные в мировой истории разрушения в экономике основного торгового партнера - СССР) для ГДР.
Еще одним существенным отличием двух германских государств было отношение к элите бизнеса, что было самым тесным образом связано с процессом денацификации, так как почти все крупные промышленники и землевладельцы Германии в свое время поддержали Гитлера. В ГДР, как было показано выше, эта проблема была решена радикально и в полном соответствии с Потсдамскими решениями. За нравственную чистоту экономики пришлось заплатить периодом определенного беспорядка, пока свежеиспеченные менеджеры и плановики не вошли в курс дела.
На западе Германии все было не так нравственно, но зато более прагматично. Еще во время войны в госдепартаменте США существовал целый клан высших чиновников, которых именовали «группой умиротворения». Эти люди убеждали всех сильных мира сего в Вашингтоне в необходимости бережного отношения к экономической элите Германии после разгрома «третьего рейха». Правда, ужасы концлагерей произвели на общественное мнение США такое жуткое впечатление, что пришлось, как упоминалось выше, осудить некоторых представителей крупного бизнеса (ведь именно они использовали рабский труд заключенных, которых после физического истощения от непосильной работы отправляли в печь) на одном из нюрнбергских процессов. Молодой глава семейства Круппов (а для всего мира имя «Крупп» было символом германских танков, пушек и бомб) Альфред в 1948 году получил 12 лет тюрьмы, но уже в январе 1951 года он по распоряжению Макклоя вышел на свободу, вернув к 1953 году всю свою индустриальную империю. За Круппа просил не только Аденауэр, но и второе по влиянию лицо ФРГ католический кардинал Фрингс, во многом сделавший из бывшего мэра Кёльна федерального канцлера. Еще во время процесса над Круппом Фрингс публично заявил, что если кто и может претендовать на звание почетного гражданина города Эссена (там находилась штаб-квартира крупповского концерна), то именно Крупп.
Еще в 1950 году вышел из-за решетки «танковый король» Фридрих Флик (который должен был провести в местах не столь отдаленных семь лет). Компанию ему составил Фриц Меер (химический гигант ИГ-Фарбен) и член правления крупнейшего в Германии «Дойче банк» Карл Раше. К началу 50-х годов капитанские мостики германской экономики вновь заняли знакомые всему миру еще во времена «третьего рейха» люди. Концерн Тиссена сосредоточил в своих руках 50 % западногерманской сталелитейной промышленности. Среди верхушки «Маннесмана» можно было увидеть бывшего генерального директора Вильгельма Цангена - председателя Совета по вооружениям при Гитлере.
С другой стороны, денежная реформа 1948 года разорила многих мелких предпринимателей, не успевших превратить рейхсмарки в недвижимость или ликвидные товары. Тем не менее «экономическое чудо» не могло обойтись без своих магов и кудесников, то есть самородков, сумевших поймать удачу за хвост. Макс Грундиг в 1947 году начал с того, что гениально обошел запрет оккупационных властей на производство радиоприемников. Он смог продать до денежной реформы более 100 тысяч наборов радиодеталей, из которых практически каждый мог по принципу «сделай сам» собрать нехитрый радиоаппарат. Грундиг смог разумно распорядиться заработными им 20 млн. рейхсмарок и уже в 1955 году его фирма предложила потребителям магнитофон ценой менее 500 марок, что сделало эту новинку товаром массового спроса.
Ханс Тирфельдер прибыл в 1946 году из советский зоны с одним чемоданом. В 1951 году он провел конкурс на звание «мисс ноги» Германии. Сотни тысяч женщин снимали мерки с бедер, икр и ступней, отсылая данные устроителю. Тот обработал их и получил точный анализ рынка женских чулок. После этого Тирфельдер первым в Германии наладил массовый выпуск синтетических чулок из нейлона и перлона (полиамидное волокно).
И все же таких «историй успеха» было не так много, чтобы утверждать, что от экономического чуда разбогатела вся Германия к западу от Эльбы. В 1957 году 10 тысяч самых богатых людей ФРГ имели такой же доход, что и 2 миллиона самых бедных. И Западная Германия, возможно, не дожила бы и до пятилетнего юбилея своего существования, если бы «социальная рыночная экономика» Эрхарда не стала действительно социальной. Произошло это не только под нажимом ОНП и СДПГ, но и под давлением американцев, опасавшихся, что массовая безработица и рост цен приведут к «коммунистической революции».
Государство приняло специальные программы по поддержке производства дешевых товаров. Предприятия получили налоговые льготы и ускоренную модель амортизации. В 1952 году были приняты специальные государственные меры по поддержке инвестиций. Был в ФРГ и свой «госплан» - Союз германской экономики (объединение предпринимателей), который в тесном сотрудничестве с правительством определял «правила игры» на рынке. В 1950 году был принят закон о помощи жертвам войны, согласно которому миллионы людей (в том числе лишившиеся крова, вдовы, инвалиды) получили пенсии и бесплатное медицинское обслуживание. В 1952 году в бундестаге прошел практически «социалистический закон» о распределении тягот войны, по которому был введен особый налог на имущество богатых лиц, и вырученные от него средства шли на помощь беженцам из Восточной Европы и советской оккупационной зоны. До 1964 года в западногерманское общество были интегрированы 12 млн. человек, на что ушло 55 млрд. марок. Без упомянутых выше социальных законов рыночная экономика рухнула бы под тяжестью столь серьезных задач.
Однако либералу Эрхарду предстояло распрощаться еще со многими своими теоретическими «священными коровами». Закон от 24 апреля 1950 года вводил систему государственного строительства так называемых «социальных квартир», предназначавшихся для «широких слоев населения». В 1950 году только 8 % жителей ФРГ были собственниками своего жилья. По закону предполагалось построить за шесть лет 1,8 млн. квартир. Таким темпам могло бы позавидовать любое социалистическое государство. Но даже такие радикальные меры с трудом сдерживали недовольство населения плохими условиями своего жилья (в 1950 году 41 % жителей не были удовлетворены своими жилищными условиями).
Между тем ОНП требовало от правительства демократизации «структур власти» в экономике. Профсоюзы пригрозили мощной забастовкой, если до 1 февраля 1951 года не будет принят закон об участии рабочих в управлении предприятиями горнодобывающей промышленности. Закон вступил в силу 21 мая 1951 года (при поддержке СДПГ) и предписывал паритетный состав наблюдательных советов на всех предприятиях упомянутой отрасли с количеством занятых более 1000 человек. «Нейтральный» член совета должен был помочь избежать патовых ситуаций при голосовании. Профсоюзам явно понравилась такая «социализация», и в законе «о конституции предприятий» (1952 год) было предусмотрено создание на всех предприятиях страны с количеством занятых более пяти человек так называемых «советов предприятий» из членов трудовых коллективов. Члены совета имели большое влияние при решении социальных вопросов (отпуска, продолжительность рабочего времени и т. д.), и предприниматели были обязаны предоставлять этим советам информацию об экономическом положении предприятий. Согласно закону треть членов наблюдательных советов акционерных обществ должна была выбираться из рабочих и служащих.
Предоставленная этим законом профсоюзам огромная власть базировалась на прочной основе закона о тарифных договорах (принят еще до образования ФРГ 9 апреля 1949 года), которым была введена так называемая «тарифная автономия». Согласно этой системе предприниматели и профсоюзы путем переговоров определяли зарплату и социальные льготы рабочих конкретных отраслей. Посредники от государства привлекались к переговорам лишь тогда, когда они находились под угрозой срыва. Тарифная автономия серьезно ограничила экономическую свободу предпринимателей: отныне ни один завод не мог платить своим рабочим меньше, чем это было согласовано в тарифном отраслевом договоре.
После всех этих законов от либерализма Эрхарда оставалось очень мало. Но зато рабочие в ФРГ прекратили мечтать о социализме в масштабах страны, так как им вполне хватало социализма на своем предприятии. Согласно только входившим в моду в начале 50-х годов социологическим исследованиям только 1 % рабочих мог быть причислен к марксистам, 30 % заявили, что свыклись с существующим порядком вещей и не интересуются ничем, кроме своих личных дел. 25 % верили, что профсоюзы еще добьются новых социальных льгот и готовы были активно участвовать в развитии «своего» предприятия (в профсоюзных газетах публиковались статьи, призывавшие рабочих беречь оборудование и следить за чистотой на рабочем месте), и еще 8 % надеялись на поступательное социал-демократическое движение к социализму.
Таким образом, в известной мере можно сказать, что отцами западногерманского «экономического чуда» были Эрхард и Ульбрихт. Ведь именно боязнь революционного взрыва и создания социализма «а ля ГДР» заставила Аденауэра и его экономического гуру забыть о незыблемых канонах чистого либерализма и превратить ФРГ в самое социальное государство Западной Европы.
После 1952 года «экономическое чудо» наконец-то стало серьезно отражаться на материальном благополучии миллионов простых западных немцев. Если в 1950 году средняя зарплата составляла 243 марки, то в последующие годы она стабильно росла при низкой инфляции в среднем на 20 % в год. Производительность труда в начале 50-х годов на 40 % превысила довоенный уровень. А это в свою очередь удешевляло товары массового спроса, делая их общедоступными. Если в 1950 году рабочий должен был работать 22 часа, чтобы заработать себе на 1 кг кофе в зернах, то в 1959 году для этого было достаточно шести часов. Ради килограмма сахара приходилось трудиться один час в 1950 году и всего 26 минут в 1959 году. Пара хорошей обуви стоила в 1950 году два рабочих дня, а в 1959 году - 10 часов 42 минуты.
Огромная социальная деятельность государства привела к тому, что на 12 миллионов рабочих в 1953 году приходилось уже 4 миллиона служащих, а это также означало рост благосостояния, так как служащие неплохо зарабатывали.
К 1953 году население ФРГ наелось досыта и получило возможность разнообразить свой дневной рацион за счет хорошей колбасы и недоступных ранее кондитерских изделий. В 1954 году средний рабочий тратил на питание 180 марок из своей месячной зарплаты в 467 марок (в 1949 году он мог поесть лишь на 131 марку в месяц). Немецкие женщины наконец сняли полувоенные платья до колен и сапоги и облачились в массовые наряды, разработанные Кристианом Диором в стиле «нью лук» («новый вид»): гиперженственные платья, подчеркивавшие осиную талию и полные бедра за счет подбитых юбок. В семьях ФРГ появились велосипеды, мопеды и даже автомобили, которых, правда, в начале 50-х годов было еще очень мало.
Скромное материальное благополучие было куплено ценой практической смерти западногерманской культуры . Сразу после войны в западных зонах появилось много театров, газет и журналов. Молодые и обладавшие обостренным чувством справедливости писатели, вроде Борхерта, казалось, стали властителями дум послевоенного поколения немцев, пытавшихся примириться с собственной совестью. Но денежная реформа расставила все на свои места. Обыватели, охотно платившие рейхсмарками за газеты и билеты в театр или кино, экономили новые деньги. Их интересовали больше скидки и распродажи, чем надоевшие призывы интеллектуалов-болтунов помнить недавнее прошлое. Из 115 театров, существовавших в западных зонах в 1947 году, в 1950 году остался только 31, а число занятых в театральном деле сократилось за это время с 28 до 17 тысяч человек.
В массовом порядке умирали литературные и общественно-политические журналы, большинству из которых так и не суждено было возродиться вновь. Даже ежедневные газеты, претендовавшие на серьезность, боролись за выживание. Известная и по сей день газета «Вельт», являвшаяся первое время рупором британской военной администрации, вынуждена была сократить тираж с 2 млн. экземпляров в апреле 1948 года до 300 тысяч в июле 1949 года. Новым лицом западногерманской прессы стал яркий представитель племени таблоидов - «Бильд» («Картинка»), практически и состоявший из одних фотографий. Первый номер этой и поныне самой многотиражной газеты ФРГ вышел в свет 26 июня 1952 года. Место слишком морализирующих театров заняло ненавязчивое радио (7,5 млн. аппаратов в 1949 году и 12,8 млн. - в 1955) и начиная с 1953 года - телевидение (тогда было еще только 12 тысяч телевизоров). Досуг западного немца стал гораздо проще и состоял из кино (в основном американские комедии и вестерны), встреч с друзьями в пивной за «своим» столом и футбола по воскресеньям (хотя в него не столько играли, сколько болели или пытали счастье на тотализаторе, появившимся в 1948 году).
ФРГ превратилась в общество среднего класса, который ничего не хотел знать о «третьем рейхе», концлагерях и газовых камерах . И все же была в этом ушедшем в себя и занятом накопительством государстве одна политическая тема, которая еще владела умами и сердцами миллионов и угрожала взорвать размеренное течение жизни бюргеров. Речь идет о проблеме воссоединения Германии, которая не могла не задевать национальные чувства немцев. Особое беспокойство эта тема доставляла Аденауэру и американцам, боявшимся, что немцы променяют западных союзников на единую, но нейтральную родину. Сам канцлер болезненно переживал определение, придуманное для ФРГ известным евангелическим пастором Мартином Нимеллером: «зачата в Ватикане, рождена в Вашингтоне ».
Платошкин Н.Н . Жаркое лето 1953 г. в Германии . М.: ОЛМА Пресс Образование, 2004. 383 с.
Примечания
Glaser H. Deutsche Kultur… S. 63.
Die Bundesrepublik Deutschland 1949–1955… S. 18.
Benz W. Die Gruendung der Bundesrepublik. Von der Bizone zum souveraenen Staat. Muenchen. 1994. S. 86.
Die Bundesrepublik Deutschland 1949–1955… S. 19.
Benz W. Die Gruendung der Bundesrepublik… S. 96.
АВП РФ, ф. 06, оп. 12 а, п. 51, д. 294, л. 24.
Kurt Schumacher. Reden… S. 732–733.
АВП РФ, ф. 06, оп. 12 а, п. 51, д. 294, лл. 5–8.
Herbst L. Option fuer den Westen. Vom Marshallplan bis zum deutsch-franzoesischen Vertrag. Muenchen. 1989. S. 140.
Glaser H. Deutsche Kultur… S. 214.
Die Bundesrepublik Deutschland 1949–1955… S. 23.
Glaser H. Deutsche Kultur… S. 208.
Benz W. Die Gruendung der Bundesrepublik… S. 93.
Die Bundesrepublik Deutschland 1949–1955… S. 27
P.S
. Иными словами, Нынешняя «городская легенда» приписывает Эрхарду достижения, полученные вопреки его (антирабочей и антисоциальной) программе, путём её окорочения и корректировки. Их бы заведомо не было, выполняйся программа в точности — но на это власти ФРГ и их американские хозяева не пошли, опасаясь полевения масс, роста популярности СЕПГ и нейтральной Германии.
Так, переворачивая смысл наизнанку, повсеместно работает гегемония буржуазного строя. Сейчас уже никто не помнит, что ходовая фраза «готтентотская мораль» обличала не мораль готтентотов, а политику «готтентотской партии» германского капитала, направленной на военные приготовления и колониальные захваты.
о бабу, её жизнь беспросветную, слезинку ребенка из-за этой жизни и т.п. что ни Бог такой не нужен, что допускает такое, ни бытие. Что надо, фактически, этот мир — крепостной, самодержавный, купеческий — раскурочить к чертовой бабушке.
То бишь — не хочешь слезинку? Революция — вот выход! Это если считать что это действительно мнение персонажа. Другой (более вероятный) вариант — поскольку это говорит персонаж отрицательный и вряд ли верит в то что говорит, такие суждения можно отметать сразу как обманку и лицемерие. В любом случае здесь нет того смысла, который вкладывается сейчас — «даже одна невинная жертва революции слишком много».
Поскольку общественная атмосфера при капитализме отравлена подобным образом, уместна презумпция — все ходячие мнения и прописные истины ложны, пока не доказано обратное.
Однако предложения советской делегации не были услышаны западными державами ни на четвертой сессии СМИД, ни на двух последующих – Лондонской и Парижской. Более того, в условиях создания западного военного союза, европейские государства взяли курс на расчленение Германии и создание западногерманского государства.
Уже к началу 1948 года представители США и Великобритании прекратили всякую деятельность в органах Союзного контрольного совета, связанную с осуществлением основных положений Ялтинской и Потсдамской программ. А в первой половине 1948 года США, Великобритания и Франция проводят в Лондоне ряд сепаратных совещаний по вопросам, касающихся Германии. Принятые совещаниями рекомендации по таким вопросам как будущее устройство Германии, контроль над Рурской областью и выплата репараций представляли собой программу сепаратной политики трех держав в Германии и конкретные мероприятия по завершению ее раскола.
Экономической мерой, обозначившей раскол Германии, принято считать денежную реформу, проведенную западными державами. Вообще, в историографии, посвященной проблеме раскола Германии, есть мнение, что денежная реформа как одна из крупнейших проблем экономической жизни и оккупационной политики союзников, могла бы способствовать объединению Германии, если бы этого хотели западные государства 16 . При этом, как отмечает немецкий журналист, занимающийся исследованием проблемы раздела и воссоединения Германии, Оскар Ференбах “в действительности денежная реформа оказалась мерой раскола страны, разорвала экономические связи внутри Германии, в короткий срок провела внутри страны барьер, неизмеримо мощный, чем условные зональные границы” 17 .
Также в отечественной историографии преобладает точка зрения, что подобная сепаратная денежная реформа, проведенная в западных зонах, была рассчитанным ударом не только по единству Германии, но и, в том числе, по экономике советской зоны 18 . Возможные последствия замысла организаторов сепаратной реформы заключались в том, что в экономике восточной части Германии мог возникнуть хаос под влиянием нерегулируемого наплыва обесцененных бумаг.
Для предотвращения этой опасности советская администрация предприняла решительные действия. Так, приказами главнокомандующего советской военной администрации в Берлине с 1 апреля 1948 года вводятся меры, упорядочивающие контроль на демаркационной линии советской зоны за передвижением людей и перевозкой грузов. Дополнительными приказами запрещался ввоз как старых, так и новых денежных знаков. Лишь 24 июня 1948 года по предложению Немецкой экономической комиссии в советской зоне была проведена денежная реформа и введены новые денежные знаки, что позволило стабилизировать ситуацию.
Практическое оформление раздела Германии началось с июля 1948 года и связано с совещанием представителей английской, американской, французской администраций во Франкфурте-на-Майне. Параллельно с этим совещанием в Вашингтоне проходило совещание министров иностранных дел США, Великобритании и Франции, где был одобрен документ, касающийся оккупационной политики трех держав в Германии – так называемый “оккупационный статут” Западной Германии, который должен был заменить собой все четырехсторонние соглашения по управлению ею в период оккупации 19 . При этом, необходимо отметить, что заключительный этап подготовки оформления западно-немецкого государства проходил в большой спешке. Среди исследователей “германского вопроса” бытует мнение, что влиятельные круги США явно торопились использовать сохраняющееся напряжение в отношениях с СССР для решения важных вопросов своей европейской политики 20 . Данный вывод можно подкрепить следующими историческими фактами: ведь еще до своего формального провозглашения, западногерманское государство было включено в систему “плана Маршалла” и в тоже время готовился проект военно-политического блока с участием Западной Германии.
8 мая 1949 года западногерманский Парламентский совет принимает конституцию нового государства, которая утверждается командующими западных оккупационных зон. Таким образом, новое сепаратное государство фактически было оформлено. В сентябре 1949 года вновь созданный парламент избирает на должность канцлера Конрада Аденауэра.
Тем временем, подобные процессы развивались и в восточных германских землях с участием Советской военной администрации и при полной лояльности Коммунистической партии Германии во главе с Вальтером Ульбрихтом. Вообще, необходимо отметить, что две Германии стали рассматриваться в Москве и Восточном Берлине как главный европейский полигон “соревнования двух систем”, причем победа социализма рассматривалась предопределенной 21 . И, собственно, для достижения этой победы в Восточной Германии стали проводиться радикальнейшие реформы – управления, земельная, промышленная и другие, навсегда изменившие облик восточных земель по сравнению с западными.
29-30 мая в Берлине проходил Третий Немецкий конгресс, который утвердил проект Конституции единой Германской Демократической Республики. Формирование правительства было поручено Отто Гротеволю.
Таким образом, был закреплен окончательный раздел Германии. При этом, как отмечают исследователи, после объявления о создании “неделимой демократической республики” стал очевиден политический дуализм политики Москвы в “германском вопросе”: одна политика по отношению к “братской ГДР”, другая – к “бастиону империализма и реваншизма” – ФРГ 22 .
С разделением Германии открылась новая эпоха глобального противостояния биполярного мира, наиболее острый период которого охватывает 50-60-е годы. Европейским конфронтационным центром становится советско-германская тема. При этом курс СССР и зависимого от него режима ГДР принципиально отрицал стратегию западногерманского капитализма, олицетворяемого коалицией ХДС\ХСС во главе с К.Аденауэром, который выступал в качестве непримиримого врага коммунизма. Так, в беседе с госсекретарем США А.Даллесом канцлер ФРГ говорил: “Цель СССР была и остается господство коммунизма над миром под руководством Советского союза. Единственным серьезным противником СССР считает США…Раскол Германии – не причина, но следствие напряженности между СССР и США” 23 . Необходимо отметить, что столь глобальная долгосрочная оценка укрепляла позиции США в Европе, как и позиции властных структур в ФРГ. Обе Германии оказывались в центре нового губительного противостояния Востока и Запада.
Первые планы, направленные на объединение Германии и решения выхода из сложившейся ситуации, обозначились в 1953 году, когда, К.Аденауэр прокомментировал кризисные события в Восточном Берлине: ”События в Берлине получили широкий отклик у немецкой общественности и в мире. Изменение жизни немцев в советской зоне и в Берлине может быть достигнуто только восстановлением немецкого единства в условиях свободы. Путь к нему лежит через обеспечение свободных выборов во всей Германии, заключение с этим правительством мирного договора, свободное обсуждение урегулирования в этом договоре все еще открытых территориальных вопросов, обеспечение свободы действий для всегерманского парламента и единого германского правительства в рамках принципов и целей ООН” 24 . Само собой, что эти предложения, означавшие и полное изменение внешней политики, и ликвидацию ГДР, не имели последствий. С другой стороны, советское руководство также пыталось найти выходы из сложившейся ситуации. Так, сменивший И.В.Сталина Н.С.Хрущев предлагал превратить Западный Берлин в вольный город, причем права СССР должны быть переданы ГДР. Это требование, столь же утопическое, как и планы К.Аденауэра, было нереальным и Н.С.Хрущев вскоре от него вынужден был отказаться 25 .
Новый острейший кризис в центре Европы, в Берлине, завершился возведением 1 августа 1961 года Берлинской стены. Предпосылки данного кризиса можно рассмотреть в политике восточногерманского руководства, в частности, Вальтера Ульбрихта. Так, еще в 1957 году правительство ГДР обнародовало план под названием “Путь немецкой нации к обеспечению мира и воссоединению Германии”. В качестве первого шага предполагалось создание конфедерации ФРГ и ГДР на основе международного договора, выход из НАТО и ОВД, вывод всех иностранных войск. И, что очень важно, объединение рассматривалось как исключительно национальное дело немецкого народа 26 . Для реализации замысла Ульбрихту требовалось международное признание ГДР, при этом он связывал осуществление своих планов с ужесточением политики СССР в германском вопросе.
Помимо внешнеполитических мотивов, важнейшей причиной стремления руководства обеспечить срочное решение проблемы Западного Берлина было резкое ухудшение экономической ситуации в ГДР и, как следствие, лавинообразно росло число перебежчиков из ГДР в ФРГ, при этом бегство, как правило, осуществлялось через Берлин.
Безусловно, что в этих условиях партийным и государственным руководством ГДР все больше овладевало чувство того, что ГДР угрожает скорый экономический крах. При этом единственным выходом из сложившейся кризисной ситуации, по мнению руководства ГДР, было ужесточение контроля над коммуникациями между двумя секторами Берлина 27 .
Анализируя развитие Берлинского кризиса, многие исследователи приходят к выводу, что В. Ульбрихт спровоцировал его обострение. Так, Валентин Михайлович Фалин, участник событий 1961 года, впоследствии занявшийся исследованием “германского вопроса”, обращает внимание на то, что заявление В.Ульбрихта на пресс-конференции 15 июля 1961 года о том, что руководство ГДР не планирует установить стену между восточным и западным Берлином, вызвало панику в ГДР и подтолкнуло Н.С.Хрущева согласиться на выдвинутый в марте 1961 года план установления барьера из колючей проволоки вокруг Западного Берлина 28 .
В конечном итоге, Берлинский кризис привел к возведению 13 августа 1961 г. стены (с согласия СССР и других стран ОВД) между восточным и западным секторами Берлина, а также вокруг Западного Берлина, по всей длине снабженной сторожевыми башнями с вооруженными часовыми, которые получили приказ стрелять в каждого, кто попытается перебраться через нее.
При этом, как отмечают зарубежные и отечественные исследователи, оба германских государства продолжили путь к приобретению полного суверенитета и собственной национальной идентификации 29 . Окончательно оформленный раскол Германии оказал глубокое влияние на национальное самосознание немцев, как на западе, так и на востоке страны.
Возведение Берлинской стены, было, пожалуй, важнейшей попыткой преодолеть кризис не столько общегерманский, сколько восточногерманской идентичности: были установлены границы между двумя Германиями.
Классификация консерватизма и либерализма (Белл).
Экстремизм – крайняя форма традиционализма.
Либертализм – человек единоличный хозяин своей жизни, может делать с ней все, что захочет, пока не вмешивается в жизнь других.
Общество – механизм из индивидов, упор на индивида. Крайняя форма – анархолибертализм. Максимальная свобода рынка.
Либерализм .
К. XIX-начало XX – рубеж эволюции традиционного либерализма. Он эволюционирует в сторону позитивной роли государства.
Кризис 1929-1933 – кризис традиционного либерализма. Включение в либерализм кейнсианства. Традиционно к либералам относят ХД (Италия), ШНП (Швейцария), СВДП (ФРП). Сейчас либералы делают упор на государство благосостояния.
1. Либеральные консерваторы – свобода рынка и право отдельного индивида распоряжаться своей жизнью
2. Консервативные консерваторы
3. Либеральные либералы – большие расходы на гос. программы, защита прав и свобод человека
4. Консервативный либерал – смешанная экономика.
14. Политическое и социально-экономическое развитие Великобритании в 1945-1979-х гг. XX в.
Итоги IIМВ двойственные:
· Потери в 3 раза меньше, чем в IМВ
· Военные действия не территории Великобритании не велись
· Небольшое падение производства
· Вырос внешний долг
· Потеряна часть торгового флота
· Ухудшилась связь с колониями
· 1/3 убитых рыбаки и моряки
· Распалась правящая коалиция
1945 – выборы, консерваторы – Черчилль «Декларация политики мистера Черчилля»
Лейбористы – программа реформ, государство всеобщего благосостояния при расширении гос. регулирования.
Премьер-министр – Клемент Эттли
16. Политическое и социально-экономическое развитие ФРГ в середине 40-х 50-х годах.
Широкие массы населения деморализованы. Германия разделена на 4 зоны оккупации.
Берлин поделен на 4 сектора. Для управления страной создан четырехсторонний Союзный контрольный совет и зональные администрации.
Их задачи:
· Денацификация
· Демилитаризация
· Демократизация
· Декартелизация
Низкий уровень промышленного производства.
1945 – 12% от уровня 1936г.
Процветание черного рынка. Германия превращалась в общество примитивного натурального обмена.
Массы немецкого населения были выселены с территорий, отошедших к Польше, из Судет и Венгрии => сельская местность перенаселена.
Г. Моргентау (министр финн. США) и Р. Ванситарт (брит. политик) – превратить Германию в аграрное государство, ослабить как противника США и Англии.
Единомышленники Трумэна – сохранение достаточно сильной Германии – взяли верх.
Франция хотела максимального ослабления Германии. В стране объявлен «политический карантин».
1946 – восстановление КП Германии.
СДПГ – О. Гротеволь. Воссоздана в 1945г.
ПЦ взяла курс на создание новой организации, основанной на биконфессиональной основе –ХДС. К.Аденауэр – председатель ХДС британской зоны.
1946 – в Баварии появляется ХСС, «содружество» с ХДС.
1947 – Аленская программа ХДС . Требования «социализации» ключевых отраслей промышленности, соучастия рабочих в управлении предприятиями.
1947 – во Франкфурте-на-Майне образовано «Рабочее содружество» трех зон.
1949 – Федеральный союз германской промышленности.
Объединение немецких профсоюзов – Г.Бёклер.
Выборы в ландтаги 1946-1947гг:
ХДС/ХСС – правительства в 6 землях
СДПГ – правительства в 5 землях
В первые послевоенные годы было неясно, кто возьмет верх: консервативные или демократические силы.
Решение Потсдамской конференции – ликвидация монополистических структур германской экономики. 1946 – «Опекунское соглашение» (Англия) во главе с Г.Динкельбахом. Под его контролем находились декартелированные шахты и металлургические заводы Рура. Некоторые концерны взяты под контроль оккупационных властей, а впоследствии возвращены прежним владельцам.
Аграрная реформа. Ограничена. Малая доля земли отдана переселенцам.
Не была последовательно проведена денацификация. Ее осуществляли те же судьи и прокуроры, что служили при Гитлере.
1945-1946- суровая зима, США предлагают создать общегерманский экономический орган.
1 января 1947 – двухзональное экономическое объединение Бизония (Англия и США). Французская зона присоединилась в 1949 году.
5 июня 1947 – обнародован план Маршалла. США боялись, что в условиях лишений и нищеты население повернется к коммунизму.
В магазинах появилось продовольствие, почти исчез черный рынок, деньги снова имели значимость.
В ответ в советской зоне введена своя марка => обострение проблемы Берлина.
24 июня 1948 – советские оккупационные власти блокировали все железнодорожные, шоссейные и водные пути, ведущие с запада к Берлину.
СЩА и Англия ответили воздушным мостом.
Май 1949 – советское руководство сняло блокаду Берлина, т.к. она не умела успеха и западные товары все равно поступали в Берлин.
Осень 1948 – образован Парламентский совет из представителей ландтагов (по требованию западных держав). Представлял не всю Германию. Задача – Конституция. Рассматривалась временной и была названа Основным законом . США, Англия и Франция оставляли за собой право контроля над внешней политикой и внешней торговлей Германии - «Оккупационный статут». Контроль над Руром – особый международный комитет.
14 августа 1949 – первые выборы в бундестаг. ХДС/ХСС – 139 мандатов, СДПГ – 131 мандат, СвДП (Свободная демократическая партия) – 52 мандата, Баварская партия – 17, Немецкая партия – 17, КПГ – 15.
Кризис назревал давно, со времени разделения Берлина на 4 сектора. Непосредственным прологом к нему стало проведение западными державами в своих оккупационных зонах сепаратной денежной реформы. Реформа была нужна, так как Германия была завалена абсолютно обесценившимися рейхсмарками. СССР выступал за проведение реформы во всех зонах одновременно, путем создания общегерманского финансового департамента и центрального эмиссионного немецкого банка.
Как пишет в своих мемуарах Л. Клей, с октября 1947 г. в США начали тайно печататься новые немецкие марки и к концу того же года 30 вагонов новых денежных знаков были в условиях большой секретности доставлены в Западную Германию. Готовились к проведению денежной реформы и в советской зоне, но американцы сработали оперативнее. Сепаратная денежная реформа в западных зонах и распространение ее 23 июня 1948 г. на западные секторы Берлина резко обострили обстановку в Германии. Поток обесцененной валюты грозил хлынуть в советскую зону, вызвать инфляцию и дезорганизацию экономики. В качестве защитной меры СВАГ объявила о запрещении ввоза в советскую зону, а соответственно, и в Берлин, как старых, так и новых «западных» марок. В советской зоне была срочно введена своя марка.
В ночь с 23 на 24 июня 1948 г. советские войска начинают блокаду Западного Берлина, отрезав связывавшие его с Западной Германией железнодорожные, водные и автомобильные пути. Прекратилось снабжение города электроэнергией и продовольственными товарами из советской зоны. Маршал Соколовский открыто заявил, что эти «технические трудности» будут иметь место до тех пор, пока США, Англия и Франция не откажутся от своего проекта создания «трех-зонного правительства». Оккупационные власти Тризонии ответили контрмерами, запретив западногерманским фирмам торговлю с советской зоной.
Итак, в Германии появились две валюты, сложились «двойные» цены, разрушались основы свободного передвижения населения и товаров, разрывались традиционные экономические связи. Сталин посчитал введение в обращение немецкой марки в западных секторах Берлина удобным поводом для блокады, а затем и для присоединения западной части города к советской зоне оккупации. Ведь Западный Берлин был анклавом внутри советской зоны, отстоявшим от ближайшей точки английской зоны на 260 км. Но одним из основных мотивов блокады (как в дальнейшем, и при возведении стены в 1961 г.) стали прозападные настроения многих восточных немцев.
Пропаганда стран Запада начала массированную атаку против «агрессивных намерений» СССР. В правящей элите США нашлись люди, которые выдвинули лозунг «Берлин стоит войны!». В штабе генерала Л. Клея строились планы прорыва блокады с помощью танков. По указанию министра обороны США Дж. Форрестола в Англию были срочно переброшены 90 бомбардировщиков дальнего радиуса действия. Им же была вынесена на рассмотрение действующим президентом США Г. Трумэном инициатива по использованию атомного оружия для разрешения Берлинского кризиса. Трумэн не поддался атомному психозу, но 20 июля 1948 г. он твердо заявил, что союзникам нельзя отказываться ни от Западного Берлина, ни от создания западногерманского государства.
Конфронтационное мышление тогдашних лидеров -- Сталина и Трумэна, а также их союзников -- толкало всех на поиск военных путей разрешения конфликта. На блокаду Западного Берлина советскими войсками Запад ответил неординарно -- созданием «воздушного моста». На протяжении 318 дней, до 12 мая 1949 г., снабжение Западного Берлина обеспечивалось по воздушному мосту, организованному США и Англией. Это была эффективно действующая Система, по которой транспортными самолетами в Западный Берлин было переброшено около 1,5 млн т продовольствия, медикаментов, стройматериалов, угля и много другого.
Всего было осуществлено 195 тыс. рейсов. В среднем через каждые 3 минуты в Западном Берлине приземлялся самолет западных союзников. На Пасху 15-16 апреля 1949 г. был устроен демонстративный «пасхальный парад», когда американские и английские самолеты взлетали беспрерывно. В течение 24 часов они совершили 1344 рейса и доставили в Западный Берлин 12 тыс. т грузов.
Конечно же, западноберлинцы с нетерпением ждали эти рейсы. Однако преодоление блокады с помощью воздушного моста в историографии часто изображается односторонне -- как успешная и героическая акция, которая спасла жителей Западного Берлина от голода, то есть как моральная победа Запада. Весьма распространена и точка зрения, согласно которой именно советская блокада развеяла последние сомнения западных стран относительно необходимости создания западногерманского государства.
Однако здесь возникает ряд вопросов: кто больше виноват в Берлинском кризисе 1948 г. -- СССР или Запад? Почему ни советскими, ни западными политиками не были использованы более адекватные в той ситуации меры? В результате блокады Берлин оказался в центре мировых интересов, проблемой начал заниматься Совет Безопасности ООН. 12 мая 1949 г. по приказу советского руководства блокада была снята. Но до сих пор неизвестна ее настоящая цель: или принуждение союзников к общей политике в германском вопросе или -- как сказал Сталин своим собеседникам Пику и Гротеволю -- изгнание союзников из Берлина.
Но Берлинский кризис обострил до предела международную ситуацию, стал одним из первых крупных кризисов холодной войны. Он ясно показал, что США и их союзники не могут изменить политику СССР в Восточной Германии, а СССР не может повлиять на политику, проводимую США и их союзниками в Западной Германии. Возник тупик, и последними логическими шагами, которые предопределили раскол Германии, стали создание СССР и его союзниками Совета экономической взаимопомощи (СЭВ) в январе 1949 г., а в апреле 1949 г. Организации Североатлантического договора (НАТО) под эгидой США.
Таким образом, одной из главных предпосылок раскола Германии стала «холодная война». Хотя формально союзники и не отменяли решений, принятых в Потсдаме, но на деле в каждой зоне проводилась политика, отвечавшая геополитическим интересам Вашингтона, Лондона, Парижа и Москвы.
Определенную роль в расколе Германии сыграла и формирующаяся немецкая политическая элита западной и восточной зон оккупации. И та, и другая прекрасно понимали, что вывода оккупационных войск и свободных демократических выборов в обозримом будущем не будет. Обе хорошо осознавали, что они «не поместятся» на одном политическом пространстве единой Германии. Так, в общем-то, и произойдет в 1990-м г., ну а в конце 1940-х гг. одна часть политической элиты западных зон начинает ориентироваться на идеи «Объединенной Европы»; другая -- на идеи возрождения рейнского сепаратизма. Приверженцами «европеизма» были известные ученые и политики: философ Карл Ясперс (1883-1969), историк Ханс Ротфепьс (1891-1976), лидер ХДС Конрад Аденауэр, один из лидеров социал-демократии Карло Шмид (1896-1979)и др.
Еще в мае 1945 г. крупный немецкий промышленник Ф. Тиссен и некоторые другие «рейнские политики» опять выдвинули идею создать из части Западной Германии небольшое «независимое Рейнское государство» под покровительством Франции. Надо сказать, что К. Аденауэр от этого «второго рождения» рейнского сепаратизма сразу дистанцировался. Свою прозападную и федералистскую позицию, которой он придерживался до конца, Аденауэр сформулировал уже 5 октября 1945 г., заявив в одном из интервью, что лучше всего было бы как можно быстрее образовать из трех западных зон федеративное государство и тесно связать его с экономикой Франции и Бельгии.
Опять заявил о себе и баварский сепаратизм. Так, в программе Баварской партии, которая была принята в июне 1949 г., фигурировало требование создания «самостоятельного, жизнеспособного баварского государства». В 1947-1948 гг. обсуждалась и идея «нейтрализации Германии» под эгидой ООН.
Немецкая политическая элита советской зоны в массе своей была воспитана в правоверном коммунистическом духе, мыслила категориями мировой революции, находилась в постоянном страхе перед сталинскими репрессиями и единую Германию могла представлять только «советской социалистической республикой». Но, поскольку в условиях оккупации западной части страны англо-американо-французскими войсками это было невозможно, видела свою номенклатурную выгоду в создании на востоке Германии «первого немецкого государства рабочих и крестьян».
