Зачем люди начали выращивать тыкву? Тыкву разводили и в Старом, и в Новом Свете еще за тысячи лет до нашей эры, причем делали это исключительно ради ее твердой корки, которую использовали для изготовления сосудов. Первые образцы керамической посуды в некоторых районах

Пещера – наверное, самое древнее естественное убежище человека. В мягких породах (известняках, лёссах, туфах) люди издавна вырубали искусственные пещеры, где обустраивали комфортные жилища, иногда – целые пещерные города. Так, в пещерном городе Эски-Кермен в Крыму (на фото) вырубленные в скале комнаты имеют очаги, дымоходы, «кровати», ниши для посуды и других вещей, ёмкости для воды, окна и дверные проёмы со следами от петель.

Это – глава из стенгазеты, выпущенной благотворительным проектом «Коротко и ясно о самом интересном». Нажмите на миниатюру газеты ниже и читайте остальные статьи по интересующей вас тематике. Спасибо!

Стенгазета «Жилища народов мира» – краткая «настенная энциклопедия» традиционных жилищ народов со всего света. 66 выбранных нами «объектов жилой недвижимости» расставлены по алфавиту: от «абылайши» до «яранги». Все стенгазеты, изданные нашим благотворительным проектом «Коротко и ясно о самом интересном», ждут вас на сайте сайт. Есть также группа вконтакте и ветка на сайте Питерских родителей Литтван , где мы обсуждаем выход новых газет. Любой желающий может бесплатно получать наши газеты в местах раздачи в Петербурге .

Как всё начиналось

По гипотезе, выдвинутой американским археологом Джоном Кларком, появление долговременных стоянок и жилищ связано с удлинением продолжительности детства. Пока происходит обучение подрастающего поколения, подвижность группы гоминид ограничена. «Молодой шимпанзе достигает самостоятельности между семью и восемью годами, и передача более сложных навыков, которыми владели ранние гоминиды, должна была потребовать ещё более длительного времени», - писал Кларк.
Жилище обеспечивает бóльшую безопасность для потомства. Это очень важно для человекообразных, у которых редко рождается более одного отпрыска. А особенно критичной проблема хищников становится при жизни не на дереве, а на земле. Заботу о ребёнке лучше осуществлять в относительно безопасном месте, где один из родителей присматривает за потомством, пока другой добывает еду. Правда, даёт ли защиту какой-то «ветровой заслон»? Сомнительно… Хищник легко найдёт людей, спрятавшихся за хлипкой загородкой, по запаху.
Другая гипотеза, развиваемая советским археологом В.Я.Сергиным, предполагала, что долговременные жилища возникли в местах разделки и поедания крупной охотничьей добычи. Конечно, мелкая добыча поедается буквально на ходу. Но когда удалось добыть слона - за один присест его не съешь и не утащишь. К месту добычи (будь то убитое умелым охотником или умершее своей смертью животное) приглашается всё сообщество - так делают, например, современные пигмеи в Центральной Африке. Мясо не должно пропасть, его нужно употребить в пищу целиком, попутно отгоняя подступающих со всех сторон падальщиков. Семейство древних гоминид располагалось лагерем вокруг добычи и закатывало пир на несколько дней; сюда притаскивали орудия и сырьё для их приготовления; сооружался очаг… Впрочем, нет, очагов в то время ещё не было. А вокруг, может быть, выставлялся некий заслон из веток, прижатых камнями - защита то ли от ветра, то ли от любопытных.
Понятно, что выше представлена некая очень умозрительная картина. Что давало людям первое подобие жилища? Защиту от ветра? От солнца? От хищников? От посторонних глаз? От потусторонних сил? От дождя? От холода?… Эстетическое чувство «уюта»? Всё вместе?
Как бы то ни было, современные охотники-собиратели, останавливаясь на привал - даже на одну ночь - часто сооружают себе простейшие укрытия.
Для начала было бы неплохо выяснить, когда они появляются - первые жилища. Но легко сказать! Как пишет американский антрополог Джерри Мур, «В идеале, каждая стоянка должна быть чем-то вроде покрытых пеплом руин древних Помпей: момент, замороженный во времени». Но, увы - Помпеи палеолита нам неизвестны. А древнейшие жилища были, очевидно, недолговечными. Оседлая жизнь - не для древних охотников. Если верна аналогия с современными охотничьими группами, их убежища представляли собой не более чем загородки из веток и, возможно, шкур, в лучшем случае придавленных камнями. Через несколько дней люди снимались с места и бросали остатки жилищ, которые разваливались, гнили и, скорее всего, бесследно исчезали. Оставался лишь набросанный людьми мусор - объедки, кости, сломанные орудия; возможно, углубления на местах, где в землю были вкопаны опоры. Если в результате счастливой случайности всё это быстро погребалось под толщей осадков - получался некий «отпечаток» жилища, контуры которого в принципе можно выявить по распределению культурных остатков.
Однако такой отпечаток ещё нужно суметь прочитать. Изыскания в этом направлении стали возможны только после появления достаточно совершенной методики раскопок - такой, при которой вскрывается существенная часть площади древней стоянки, расчищается древний «пол», на котором жили люди. Любые значительные находки - кости, орудия и т.п. - фиксируются на местах и наносятся на план; затем анализируется весь древний «жилой комплекс». Теперь по тому, как расположены скопления артефактов, можно попытаться понять: где разделывали добычу, где изготовляли орудия, куда бросали кости, и где располагались жилища - если только они здесь, в самом деле, были.
Именно в результате использования такой техники и удалось обнаружить жилые сооружения каменного века. Разумеется, древнейшие из них - самые спорные.

Ранние люди

Итак, древнейшая находка такого рода сделана британским антропологом Мэри Лики в 1962 году. На одной из стоянок Олдувайского ущелья (подарившего миру Homo habilis – Человека умелого), возрастом около 1,8 миллиона лет, найдено множество каменных орудий и останки животных – древних жирафов, слонов, зебр, носорогов, черепах, крокодилов… Так вот, на одном из участков этой стоянки команда Лики обнаружила ряд камней, расположенных (выложенных?) в форме круга. Как писала Мэри Лики, эта кольцевая выкладка - «древнейшая структура, сделанная человеком. Она состоит из отдельных лавовых блоков и составляет от трёх с половиной до четырёх метров в диаметре. Поразительно сходство с грубыми каменными кругами, сооружаемыми для временного убежища современными кочевыми народами». Итак, Мэри Лики сочла, что нашла древнейший дом на Земле. Камни, по её мнению, служили для укрепления жердей или веток, воткнутых в землю и образующих нечто вроде ветрового заслона или простейшего шалаша.
В другом олдувайском местонахождении, знаменитом находкой черепа парантропа Бойса, выявлено овальное скопление раздробленных костей и мелких каменных обломков. Оно окружено относительно свободным от находок пространством, снаружи которого также находятся фрагменты костей и орудия. Мэри Лики предположила, что и на этом месте когда-то находился ветровой заслон, окружавший центральную часть стоянки.
Позже подобные находки сделаны и за пределами Олдувая.
Достаточно ли этих свидетельств, чтобы утверждать, что уже полтора миллиона лет назад наши предки могли строить себе простейшие жилища? Увы, не все специалисты согласились с такой интерпретацией. И, чем древнее стоянка, тем с меньшим наборов фактов приходится работать археологам.

Многоквартирные дома появились ещё в Древнем Риме. Разраставшийся город требовал вместить в себя всё большее количество людей на достаточно ограниченной территории, поэтому жилые здания начали расти ввысь. Как правило, один такой дом занимал целый квартал, имел замкнутую форму и внутренний дворик. Назывались они инсулами (остров) и достигали в высоту до пяти этажей. Каждый этаж был поделён на отдельные квартиры, которые сдавались внаём. Чем выше был этаж, тем меньше была оплата за квартиру.

Второе пришествие многоэтажек началось Европе в 17 веке. Развитие промышленности требовало всё больше и больше рабочих рук и как следствие наличия дешевого жилья.

В Россию данная тенденция пришла только два столетия спустя. В Москве первые доходные дома появились в 1785 - 1790 годах. Первый такой трехэтажный дом был построен по проекту М.Ф. Казакова на Ильинке. Не менее известным архитектором, который строил доходные дома в те времена в Москве был Осип Бове. В 1816 году на Никольской улице Бове построил большой дом высотой в три этажа. Данное строение было предназначено для получения доходов, а его заказчиком стал известный книготорговец И.П. Глазунов. На нижнем этаже дома были расположены лавки с отдельными входами, а на верхних этажах размещались небольшие квартиры. Со стороны двора были сделаны галереи и у каждой квартиры был отдельный вход.

Капитализм, медленно но верно развивавшийся в России, был основной движущей силой равития городов. Потому к концу девятнадцотого века наступил настоящий бум доходных домов, который продолжался вплоть до 1914 года. Благодаря этой тенденции и сформировался исторический центр большинства крупных городов. Заказчиками строительства выступали все сословия: предприниматели среднего звена, купцы, крупные промышленники, учебные заведения, товарищества, акционерные общества и даже церкви и монастрыри. Такая волна строительства доходных домов была обусловлена тем, что требовалось жилье для людей свободных профессий, инженеров, студентов, рабочих, научных работников. С другой стороны появился капитал, который необходимо было во что-то вкладывать. Так, летом 1911 года было построено примерно 3 000 доходных домов высотой 5-7 этажей. Московские власти занимались подготовкой участков, прокладывали электрокабели, канализацию, водопровод. Помимо этого они занимались благоустройством территорий и приводили в порядок улицы. Дальнейшая аренда земли позволяла окупить затраты на все выше перечисленное. Доходные дома были очень выгодны правительству, владельцам и квартиросъёмщикам, поскольку удовлетворяли спрос на жилье со стороны населения и пополнялие городскую казну за счет налогов с владельцев доходных домов. Так, в 1913 году из 47 600 000 рублей городского дохода налоги, уплаченные владельцами доходных домов и другого личного недвижимого имущества, составили 7 000 000 рублей. Так что доходные дома вполне оправдывали свое определение.В России до 1917 года насчитывалось более 600 доходных домов. В Москве в этот период около 40 процентов жилых домов были представлены доходными домами. Причем чем больше был доходный дом, тем меньше стоимость квартир в нем.
В те времена арендовать самую дешевую комнату на ночь можно было за 20 копеек, а койкоместо - всего лишь 5 копеек. Аренда комнаты, рассчитанной на чиновника со средним достатком, обходилась в 10 - 15 рублей в месяц. Люди с достатком могли позволить себе арендовать квартиру в доходном доме в Москве за 30 рублей, наиболее прибыльным тогда считался доходный дом Афремова, который находился по адресу: улица Садовая Спасская, дом 19. Дом высотой в восемь этажей был построен в 1904 году, и его можно было считать небоскребом. Не менее известным был и доходный дом купца Солодовникова, располагавашийся на улице Гиляровского. Арендовать комнаты в этом доме можно было за 10 рублей в месяц. Что касается стоимости аренды элитных квартир в доходных домах, то она могла превышать 100 рублей. К примеру, в наиболее шикарном доходном доме на Сретенском бульваре, который принадлежал страховому обществу, аренда комнаты составляла 500 рублей в месяц.

Расселение несколько семей в одном жилом помещении рассматривалось как вынужденная и временная мера. Однако в начале двадцатого века, после череды революций страна полностью меняет политический и экономический курс. Гражданская война, смута, более поздняя активная индустриализация и ухудшение ситуации в селе привели к более интенсивному росту городского населения. По сути тот же самый принцип доходных домов эволюционировал в коммунальные квартиры. Уплотнение представителей бывших привилегированных классов сопровождалось превращением их больших квартир в коммунальные. В начале первой пятилетки необходимость сохранения коммунальных квартир неожиданно получила идеологическое обоснование. В эти годы в РСФСР активно пропагандировалась идея социалистической перестройки быта. Широко обсуждалась программа его коллективизации, т. е. отказа от семейного хозяйства как основной формы организации частной жизни людей. В связи с этим предполагалось, что индивидуальное жилище городской семьи как наследие капитализма должно быть заменено домами коллективного проживания, в которых будут организованы совместное потребление и коллективный досуг.

Входную дверь в коммунальную квартиру сложно не узнать. Количество звонков, хаотично разбросанных в лучших традициях авангарда, подписаны именами жильцов и количеством нажатий. И не дай Бог вам позвонить трижды, если под фамилией написано звонить два. Вам, конечно, откроют, но будут весьма недовольны.Итак, вы заходите в квартиру, и первое, что видите длинный коридор с большим количеством электросчётчиков на стенах, общий телефон и исписанные рядом с ним обои, велосипеды, санки, график дежурств и мытья полов. Идём дальше и заходим на кухню, пространство которой разделено столами, плитами, шкафчиками и прочими предметами кухонного обихода. Кухня - это центральный узел коммунальной квартиры. Здесь решаются глобальные проблемы быта, гудят примусы и чадят керосинки. От вороватых котов на кастрюли ставят утюги или привязываются намертво крышки.

Однако после ожесточенных дискуссий и принятого 16 мая 1930 постановление ЦК ВКП(б), осудившего левацкие в перестройке быта, основным типом городской застройки все же стали обычные многоквартирные дома. В условиях острого дефицита финансовых и других ресурсов их строили, экономя на всем, в частности, уже тогда вошли в моду низкие потолки и тесные кухни. Заселялись такие дома, как правило, по коммунальному принципу: 1 семье 1 комнату. Отдельные квартиры в 1920-30-х гг. имело не более четверти городских семей. зданий с тесными и не-удобными квартирами. После критики подобных проектов застройки на XVII съезде ВКП(б) в 1934 ситуация немного улучшилась: начали строить просторные, с высокими потолками квартиры, воплощавшие мечту рабочего класса о прекрасной жизни при социализме.

Однако на практике недостаток жилья вынуждал городские власти вселять в новые квартиры несколько семей, превращая их обратно в коммунальные. Таким образом, утопические проекты создания нового быта и домов-коммун, получившие в 1919 официальное оформление во 2-й Программе РКП(б), на практике воплотились всё в тех же коммунальных квартирах.

Особую категорию жилья представляли номенклатурные дома. Они имели хорошую планировку с холлами и двумя — четырьмя квартирами большой площади на этаже. Во многих квартирах предусматривались кабинеты и детские, библиотеки и комнаты для прислуги, просторные кухни, раздельные санузлы, изначально большие комнаты — от 15 до 25, а местами даже до 30 м², подсобные помещения, в некоторых домах (Верхняя Масловка, д.1, д.3) — мастерски е для скульпторов и художников.
Традиция заселения одной квартиры несколькими семьями сохранялась в военные годы и первые послевоенное десятилетие. Лишь во второй половине 1950-х гг. в связи с увеличением маштабов жилищного наметился качественно новый подход к распределению жилплощади. На ряде уральских, сибирских и дальневосточных предприятий новоселам стали пре-доставлять преимущественно отдельные квартиры. В сентябре 1959 в Новосибирске их имели уже 38,8% рабочих и служащих, проживавших в государственных домах. Остальные 61,2% рабочих и служащих размещались в коммунальных квартирах, в каждой из которых проживало в среднем по 3 семьи, насчитывавших 8 человек. В них на 1 жильца приходилось 4,9 кв. м жилплощади.

Крупные программы жилищного строительства, выполненные в 1960-70-е гг., привели к улучшению быта широких слоев городского населения. Большим социальным достижением стало не только массовое переселение горожан из ветхого и неблагоустроенного жилья, но и расселение семей, проживавших в коммунальных квартирах. В начале 1980-х гг. отдельные квартиры в благоустроенных кирпичных и панельных домах имели около 80% жителей уральских, сибирских и дальневосточных городов.В период "перестройки" ставилась задача предоставить к 2000 каждой семье отдельную квартиру, что, скорее, являлось лозунгом, чем реальной перспективой. Согласно постановлению "ЦК КПСС "О развитии жилищного строительства в СССР" был взят курс на посемейно заселение благоустроенных квартир что подкреплялось такими идеологическими и научными пунктами которые гласили, что коммунальная квартира не являлась проектом советской власти а была вынужденной мерой для экономии средств во время индустриализации.
Была создана соответствующая производственная база и инфраструктура: домостроительные комбинаты и заводы ЖБИ. Это позволило ежегодно вводить миллионы квадратных метров жилья. Первые домостроительные комбинаты были созданы в в системе Главленинградстроя, в 1962 году организованы в Москве и в других городах. В частности, за период 1970 годов в Ленинграде 942 тысячи человек получили жилую площадь, причём 809 тысяч вселились в новые дома и 133 тысяч получили площадь в старых домах. Однако при заселении новых квартир нередко применялся принцип "подселенца" (один сосед к каждой семье). К середине число коммунальных квартир в центральных районах Ленинграда составляло 40% от их общего числа.Кроме того, до середины 1980-х годов существовала система служебной (ведомственной) площади, что затрудняло расселение коммунальных квартир.

С началом массового строительства жилья, архитектура окончательно потеряла былую уникальность. Повсеместно возводились стандартные коробки, преимущественно пяти и девятиэтажной высотности. В качестве строительного материала использовался белый кирпич, или бетонные панели.
В конце прошлого столетия прозошёл новый государственный переворот. Социализм сменился рыночной экономикой, которая в корне поменяла отношение и статус многоквартирных домов, теперь заветные квадратные метры стали частной собственностью.
В настоящий момент правила на рынке недвижимости определяет спрос, политика ипотечного кредитования и политика фирм-застройщиков.

Новые технологии и материалы позволяют возводить дома более высокой этажности, хотя по сути они остаются всё теми же безликими коробками, в которых, как в муравейнике, живёт большая часть современного городского общества. Не могу сказать, что данная тенденция плоха, массовость и снижение себестоимости, само собой, ведёт к упрощению того или иного объёкта или процесса. Но когда в городе сносят старинный особняк для возведения очередной безликой многоквартирной башенки, становится как-то грустно.