Россия в период перехода к рыночной экономике. Переход к рыночной экономике с изменением форм и отношений собственности

Каждая экономическая система проходит стадии становления и развития, зрелого состояния и упадка, когда происходит становление новой системы. Переходный период - это особый период в эволюции экономики, когда одна система сходит с исторической арены, а одновременно другая, новая, нарождается и утверждается. Поэтому развитие переходной экономики носит особый характер, существенно отличающийся от обычного, нормального экономического развития. Ведь в переходной экономике еще сохраняются и довольно значительное время функционируют старые экономические формы и отношения, при одновременном возникновении и утверждении новых экономических форм и отношений. К тому же ни те, ни другие формы и связи не действуют в полную силу, поскольку одни подрываются и постепенно приходят в упадок, а другие нарождаются и постепенно утверждаются. Причем ситуация все больше усугубляется, ибо соотношение между новым и старым постоянно меняется. Это касается любой переходной экономики.
Переходный период от командной к рыночной экономической системе характеризуется большим своеобразием. Нынешние развитые страны переходили от традиционной, аграрной экономики к рыночной, и этот переход сопровождался промышленным переворотом, нарождением промышленности, и прежде всего производства средств производства, которое стало материальной основой для преобразования производства и общества в целом.
Нынешний переходный период - это переход от особенной, плановой экономики, которая базировалась на своеобразных устоях, и потому для него свойственны свои черты и закономерности. Так, становление индустриальной основы капиталистического общества обусловило интенсивные процессы обобществления производства и труда, рост масштабов частной собственности, развитие таких форм собственности, как акционерная, монополистическая и государственная. Это объективный, естественный процесс. Административно-командная система базировалась на абсолютном господстве государственной собственности, и одними из главных задач переходного периода являются разгосударствление и приватизация государственного имущества.
В свое время развитые страны по мере роста индустриальной базы, концентрации и централизации производства и капитала шли по пути утверждения крупного машинного производства и свойственных для него форм организации (в том числе монополистических объединений и т.п.).
Для административно-командной системы были характерны высокая централизация экономики, невиданный в мире монополизм, государство выступало главным хозяйствующим субъектом, а развитие народного хозяйства определялось единым государственным народнохозяйственным планом. Поэтому при переходе к рыночной экономике объективной закономерностью является перестройка организационно-экономической структуры экономики путем ее демонополизации, деконцентрации производства и децентрализации управления, широкого развития мелкого и среднего предпринимательства. Иначе говоря, многообразие форм собственности должно дополняться многообразием форм хозяйствования.
Преобразование отношений собственности и организационно-эконо-мической структуры экономики означают становление новых производственных отношений.
Становление капиталистических рыночных отношений опиралось на промышленный переворот, который создал для них адекватную материально-техническую базу. Встав на “собственные ноги”, капитализм обеспечил быстрое развитие экономики. Административно-командная экономика имеет достаточно мощную индустриальную базу, но ее структура не совершенна, поскольку значительно преобладают отрасли тяжелой и оборонной промышленности, сырьевые отрасли и недостаточно развит потребительский сектор экономики. Для этой базы свойственна технологическая многоукладность, когда в отраслях оборонной промышленности применялись высокие технологии, в потребительском секторе господствовала технико-технологическая отсталость, а в сельском хозяйстве был очень высок удельный вес ручного труда. И, наконец: как уже указывалось, для структуры экономики командной системы были характерны господство материального производства и недостаточное развитие социальной сферы.
Для перехода к рыночной экономике необходимо перестроить производственно-технологическую структуру экономики, но это не простое изменение соотношения ее различных отраслей и сфер, а техническое перевооружение, переход на качественно новый уровень производительных сил.
Главными направлениями формирования рыночной экономики в переходный период являются следующие.
1. Либерализация экономики - это система мер, направленных на отмену или резкое сокращение запретов и ограничений, а также государственного контроля во всех сферах хозяйственной жизни. Она имеет повсеместное распространение и включает: отмену государственной монополии на осуществление хозяйственной деятельности (в том числе внешней торговли), прекращение централизованного распределения ресурсов, переход к формированию цен в основном в соответствии со спросом и предложением, снижение государственного контроля над транзакционными операциями на внутреннем и внешнем рынках.
2. Демонополизация экономики и создание конкурентной среды, предполагающие создание равных возможностей и условий для деловой активности всех экономических агентов, обеспечение доступа на рынок иностранных конкурентов, поощрение малого бизнеса и снижение барьеров для проникновения в отрасль (путем снятия административных препятствий, предоставления льготных кредитов), регулирование ценовой и сбытовой политики естественных монополий, в отдельных случаях раздробление крупных фирм.
3. Институциональные преобразования, включающие изменения отношений собственности (создание частного сектора), формирование рыночной инфраструктуры (коммерческих банков, товарных и фондовых бирж, инвестиционных фондов и т.д.), создание новой системы государственного регулирования экономики, принятие адекватного рыночным условиям хозяйственного законодательства.
4. Структурные преобразования, направленные в первую очередь на устранение или смягчение унаследованных от прежней системы диспропорций в отраслевой структуре народного хозяйства и отдельных его отраслей. Главная цель перестройки структуры экономики - развитие производства продукции, пользующейся платежеспособным спросом на внутреннем и внешнем рынках.
5. Макроэкономическая стабилизация (в основном финансовая). Строго говоря, она не входит в число системных реформ, так как осуществляется нередко и в странах с устоявшейся рыночной экономикой. Важное значение этого направления вытекает из того, что кризис административно-командной системы раньше и сильнее всего проявляется в финансовой сфере, особенно в форме высокой инфляции. Длительное сохранение последней препятствует нормальному становлению рыночных отношений, поэтому подавление инфляции жизненно важно для переходных экономик. В систему мер макроэкономической стабилизации входят ограничение денежной эмиссии, минимизация дефицита госбюджета, обеспечение положительной процентной ставки и т.д.
6. Формирование адекватной рыночному хозяйству системы социальной защиты населения. Эта система мер направлена на переход к адресной социальной поддержке наиболее нуждающихся слоев населения.
Завершение формирования этих основных элементов рыночной системы и означает окончание переходного периода.
Важное значение для хода и результатов реформ в странах с переходной экономикой имеют исходные условия, которые в успехе преобразований играют большую роль (на начало реформ).
К ним относятся:
* длительность существования административно-командной системы;
* доля частного сектора в экономике;
* размер структурных диспропорций и уровень милитаризации народного хозяйства;
* уровень внутреннего и внешнего макроэкономического равновесия (в частности, размеры инфляции, внешнего долга и др.);
* трудовая этика населения и преобладающий хозяйственный менталитет;
* открытость экономики и общества по отношению к странам с рыночной системой и др.
В процессе перехода от административно-командной к рыночной экономике сформировались примерно три группы стран.
П е р в а я г р у п п а включает страны, где темпы продвижения к рыночной системе наиболее значительны (Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Словения, страны Балтии). Сравнительно быстрое и успешное продвижение к рыночной экономике обусловлено рядом факторов: существованием основ рыночной экономики до поворота к административно-командной системе, тесными экономическими и историческими связями с Западной Европой, относительной сбалансированностью структуры народного хозяйства или небольшим объемом диспропорций, консенсусом всех слоев населения в отношении необходимости перехода к рыночной системе.
В т о р а я г р у п п а включает страны, где переход к рыночной экономике оказался сопряженным с немалыми трудностями и осуществляется гораздо медленнее, чем в странах первой группы (Россия, Беларусь, другие страны - члены СНГ, Болгария, Румыния, Югославия, Албания, Монголия). Здесь не было устойчивой традиции рыночной экономики, а формирование административно-командной системы нередко происходило на базе традиционной системы. Затрудняют продвижение к рынку и такие факторы, как наличие глубоких диспропорций в структуре экономики, наличие сильных уравнительных тенденций и отсутствие в обществе консенсуса по вопросу о характере преобразований, относительная изолированность от развитых стран, а нередко и военные конфликты на их территории.
Т р е т ь ю г р у п п у составляют страны Восточной Азии (Китай и Вьетнам), где господство административно-командной системы было кратковременным и переход к рыночной экономике начался на основе традиционной патриархальной системы при крайне слаборазвитой промышленности и, следовательно, отсутствии серьезных диспропорций, а также при сохранении авторитарной политической власти, в условиях благоприятного для развития рыночных отношений хозяйственного менталитета населения.

Для того чтобы рыночный механизм функционировал, необ­ходимо создать определенные условия. Одно из важнейших ус­ловий - конкуренция.

Конкуренция - это рыночное соперни­чество товаропроизводителей за более выгодные условия произ­водства и реализации товаров и услуг, получение прибыли.

Значение конкуренции определяется тем, что без нее вообще невозможны рыночные отношения: функционирование рынка обеспечивается через механизм конкуренции.

Межотраслевая конкуренция приводит к переливанию ка­питала и труда из отрасли с низкой нормой прибыли в отрасли с высоким ее уровнем. Этим обеспечивается поддержание дина­мичного рыночного равновесия. Однако перелива капитала из сельского хозяйства не происходит из-за иммобильности (мало­подвижности) ресурсов. Трудовые ресурсы недостаточно мо­бильны, а земля абсолютно неподвижна. Основной и оборотный капитал, «привязанный» к земле, также оказывается малопод­вижным. Поэтому АПК «выпадает» из сферы межотраслевой конкуренции за более доходное вложение капитала. Относи­тельно неизменная природа сельскохозяйственных ресурсов земли, капитала и самих товаропроизводителей способствует сохранению низких цен и доходов.

Внутриотраслевая конкуренция бывает двух видов: ценовая и неценовая. Ценовая конкуренция основана на возможности продавать товар с прибылью ниже его стоимости. Но из-за не­эластичности спроса по снижение последней не будет пере­крываться ростом продажи товара, и выручка уменьшится. Когда же выручка сравняется с издержками, товаропроизводи­тели перестанут получать прибыль. Поэтому ценовая конкурен­ция используется в отдельных случаях и непродолжительное время. Монопольно высокие цены на рынке сельскохозяйствен­ных товаров невозможны. Остается использовать неценовую конкуренцию. Неценовая конкуренция основана на повышении качества продукции.

Фактор количества товаропроизводителей в АПК про­является также особым образом. В этой отрасли число занятых в производстве сокращается до определенного предела. Но уменьшающемуся количеству рабочих удается производить все большее количество продукции благодаря научно-техническо- му прогрессу. Решающим фактором в этом процессе является не количество товаропроизводителей, а площадь земли в обра­ботке и размер применяемого капитала. Даже при перепроиз­водстве продукции земля остается в сфере производства.

Известно, что налоги всегда ведут к снижению предложе­ния, так как уменьшают прибыль товаропроизводителей. До­тации, наоборот, улучшают финансовое состояние и потому по­ощряют увеличение производства, но только в том случае, когда они имеют целевое назначение. Например, повышение цен на пшеницу может заставить сократить производство и предложение ячменя. Товаропроизводители постоянно следят за изменением цен на фактор производства и продукцию. Этой информации достаточно, чтобы судить об изменении спроса и предложения. Сопоставление двух видов цен и анализ их дина­мики позволяют выбирать, какую продукцию производить. В Беларуси более быстрое повышение цен на зерно, чем на жи­вотноводческую продукцию, привело к сокращению поголовья скота. Следует отметить, что фактор ожидания изменения цены продукта в будущем может повлиять на желание производите­ля поставлять продукт на рынок в настоящее время.

Важным условием перехода к рыночной экономике являет­ся свобода производственной деятельности. Основой эффек­тивности сельского хозяйства являются свободные товаропро­изводители, приумножающие свою собственность, свой доход и тем самым решающие общественные задачи, действующие на свой страх и риск, ориентируясь только на рыночные цены и налоги. Товаропроизводители должны самостоятельно опреде­лить производственную программу, иметь свободу для исполь­зования принадлежащих им производственных ресурсов, выби­рать поставщиков и потребителей, назначать цену на продукцию, распоряжаться своей прибылью. Однако абсолютной свободы вообще нет. Потребительские решения о спросе, обусловливаю­щие прибыльность одних продуктов и убыточность других, ограничивают свободный выбор при решении вопроса о том, что производить. Рыночная система передает желания потребите­лей предприятиям и поставщикам ресурсов и добивается от них надлежащего ответа.

Определяющее значение имеет экономическая ответствен­ность товаропроизводителей за результаты хозяйственной дея­тельности. Эффективной работа будет лишь тогда, когда лич­ный экономический интерес находится в прямой зависимости от собственных результатов хозяйственной деятельности. Одна­ко, как было отмечено выше, сельскохозяйственные товаропро­изводители не могут выжить по причине особого характера про­явления в отрасли законов рыночной экономики. Поэтому они нуждаются в защите от влияния диспаритета цен, трудностей сбыта продукции.

Известно, что поскольку на рынке сельскохозяйственных товаров складываются условия для конкуренции, то и равно­весная цена образуется в соответствии с действием закона спро­са и . Поэтому цены должны отражать стоимость товаров, т.е. заключенное в них рабочее время на уровне, кото­рый признается обществом. Но из практики стран с рыночной экономикой известно, что цены на сельскохозяйственные това­ры, как правило, возрастают медленнее, чем на средства про­изводства. Поэтому формируется диспаритет цен, т.е. регуляр­но возникает нарушение паритета цен. Это негативное явление рыночных отношений должно быть под контролем государства. Государство обязано регулировать цены, но таким образом, что­бы удовлетворить интересы как потребителей, так и производи­телей. За основу государственного регулирования цен должна быть принята концепция паритета. Сбалансированность обме­на достигается надбавками к ценам, бюджетным финансирова­нием, кредитованием.

Предлагаемые экономические методы регулирования экви­валентности обмена в условиях нестабильного переходного пери­ода тормозили инфляция, отсутствие единого рынка, вынужден­ное фиксирование цен на сельскохозяйственную продукцию. АПК, внося значительный вклад в экономическое развитие стра­ны, вынужденно несет непропорциональную долю затрат, свя­занных с развитием страны. К ним добавляются негативные сто­роны рыночной экономики общего характера: поляризация дохо­дов населения, инфляция, безработица и т.д. Негативные сторо­ны рыночных отношений достаточно изучены, и приходится постоянно лавировать между двумя направлениями развития: уравнительным распределением дохода и чисто рыночными от­ношениями. Поэтому в большинстве стран на практике реализу­ется смешанная (многоукладная) экономика.

К середине 80-х годов экономика СССР оказалась в состоянии кризиса. Сложившаяся в 30-е годы административно-бюрократичес­кая система управления не соответствовала уровню развития про­изводительных сил. Шло снижение темпов роста производства во всех отраслях.

В феврале - марте 1986 г. партийно-государственное руководство выдвинуло кон­цепцию ускорения социально-экономического развития страны - концепцию утопическую, полностью оторванную от реалий жизни. Она исходила из того, что причина всех бед в экономике - распы­ленность капиталовложений. Достаточно изменить инвестиционную политику, сконцентрировать капиталовложения на ключевых направ­лениях, определяющих технический прогресс, и мы получим ускоре­ние темпов социально-экономического развития страны. Предусмат­ривалось резкое (в 1,8 раза) увеличение капиталовложений в раз­витие машиностроения, в строительство новых и реконструкцию ста­рых машиностроительных заводов и на этой основе обновление всей промышленности. По существу, речь шла о второй индустриализации. Планировалось в кратчайшие сроки осуществить компьютеризацию, освоение новых, передовых технологий, в первую очередь ресурсосберегающих.

Программа ускорения социально-экономического развития страны потребовала гигантских капиталовложений в промышленное строительство и реконструкцию предприятий. Эти капиталовложения должны были дать отдачу через 5-10 лет. Рабочие получали зарплату, а товарной массой эта зарплата не обеспечивалась. Росли объемы незавершенного строительства, а министерства и ве­домства продолжали наращивать объемы строительных работ. Изме­нилось направление внешнеэкономической деятельности. Резко уве­личился импорт оборудования, технологий и сократился импорт предметов потребления, продуктов, лекарств. При слабом развитии легкой промышленности страны это еще более увеличило дефицит товаров. Во второй половине 80-х годов произошло снижение цен на нефть, составлявшую основную статью нашего экспорта.

В результате этих процессов на руках у населения стали скапливаться значительные денежные средства, не обеспеченные товарными ресурсами. Начались неконтролируемые инфляционные процессы. Были предприняты попытки частичного реформирования адми­нистративно-бюрократической системы, приспособление ее к ры­ночным отношениям. В 1987 г. был принят Закон о государственном предприятии (объединении), несколько расширяющий права предприятий и предусматривающий введение хозрасчета. Теперь составле­ние планов производства переходило в ведение самих предприятий. Планы должны были включать обязательный госзаказ и прямые дого­воры с другими предприятиями и торговыми организациями. Однако в условиях государственной собственности на средства произ­водства и монополизма производителей расширение прав предприя­тий привело к росту цен. Предприятия стали отказываться произ­водить «невыгодную» продукцию, диктовать свою волю потребителю. Начался разрыв экономических связей.

С 1989 г. инфляционные процессы приняли лавинообразный ха­рактер. Дефицит государственного бюджета составил в 1989 г. 120 млрд.р.. то есть расходы государства значительно превышали до­ходы, а разница перекрывалась печатанием денег, не обеспеченных товарами.

Предприятия, стремясь избавиться от денег, стали вклады­вать их в любые виды ресурсов. Во взаимоотношении друг с другом начали переходить к безденежному товарообмену. Все большее раз­витие стали получать бартерные сделки с зарубежными фирмами. В условиях полного обесценения рубля предприятия стремились про­дать продукцию за рубеж по любой цене.

Реформа управления промышленностью носила косметический характер - это была попытка несколько ограничить администриро­вание. Ее осуществление еще более обострило ситуацию в экономи­ке. К концу 80-х годов стало ясно, что политика ускорения по­терпела крах. СССР встал перед необходимостью резко ограничить производственное строительство, перераспределить ресурсы на вы­пуск и закупку потребительских товаров (программа академика Л.И.Абалкина).

Однако трудности стремительно нарастали. В связи с эконо­мическим кризисом резко возросли сепаратистские тенденции. Рес­публики и отдельные области начали вводить ограничения и запрет на вывоз со своих территорий промышленных товаров и продуктов питания. Установились таможенные барьеры, стали рушиться эконо­мические связи. Началось массовое недовольство народа отсутс­твием товаров - стачки, забастовки. Это еще более обострило си­туацию.

В этих условиях стало ясно, что частичными изменениями не обойтись. Необходимо в корне менять систему управления, перехо­дить от административных методов руководства к рыночным эконо­мическим отношениям.

Программа перехода к рынку (программа «500 дней») была разработана группой академика С.Шаталина осенью 1990 г. Она предусматривала последовательное осуществление приватизации, разгосударствление экономики; либерализацию цен, переход к сво­бодному ценообразованию; жесткую дефляционную политику, ограни­чивающую количество денег в обращении. Однако в обществе нарас­тала инфляция, шел распад единого экономического пространства. Время для реформы было упущено. Перед страной встала угроза го­лода, развала энергосистемы, разрухи на транспорте.

Попытка выйти из создавшейся экономической ситуации путем возвращения к чрезвычайным методам руководства (события 19 ав­густа 1991 г.) привела к распаду СССР, окончательному разрыву экономических связей. В этих условиях у правительства России не осталось иного выхода, кроме как форсировать переход к рынку, не имея стратегии реформ, согласованной со всеми республиками бывшего СССР.

Первым шагом реформ стала либерализация цен. В январе 1992 г. были введены свободные цены на большинство товаров. Целью этой меры должна была стать стабилизация рубля. Развал денежной системы вел к параличу всего народного хозяйства. Необ­ходимо было создать механизм финансового регулирования экономи­ки.

Либерализация цен была осуществлена прежде, чем приватизация предприятий. Это привело к резкому скачку цен. В отсутствие конкуренции производителей, при сохранении сверхмонополизации экономики цены уже в первые месяцы реформ выросли в 100 - 150 раз, в то время как зарплата увеличилась лишь в 10 - 15 раз. Прилавки магазинов мгновенно наполнились товарами, но достигну­то это было за счет снижения платежеспособного спроса населения. Огромные денежные сбережения в момент обесценились, но это позволило снять давление денежной массы на рынок. Цена реформ оказалась крайне высока: свыше 30% населения оказались за чер­той бедности.

Освобождение цен на сырье, электроэнергию привело к тому, что значительная часть предприятий сразу же стали нерентабель­ными. Сокращение спроса на их продукцию привело к росту взаим­ных неплатежей и падению производства. Правительство Е.Т.Гайда­ра считало, что рынок сам все поставит на место - нерентабель­ные предприятия обанкротятся, а те, которые выживут, наладят выпуск дешевой и качественной продукции. Когда угроза банкротства нависла над большинством предприятий, Гайдар вынуж­ден был подать в отставку. Однако новое правительство В.С.Чер­номырдина продолжало ту же политику.

Следующим этапом реформ, начавшимся летом 1992 г., стала приватизация госпредприятий. Концепция приватизации была разра­ботана Госкомимуществом во главе с А.Б.Чубайсом. Проводилось акционирование предприятий. 51% акций распределялся между ра­ботниками предприятий, остальные поступили в открытую продажу. Каждому россиянину выдавался приватизационный чек (ваучер) сто­имостью в 10 тыс.р. На ваучер можно было приобрести акции любо­го предприятия, ставшего открытым акционерным обществом. Для помощи гражданам были созданы приватизационные фонды. Целью приватизации провозглашалось создание класса собственников. Фактически же выгоду получили люди, осуществлявшие приватиза­цию: чиновники, директора предприятий, представители номенкла­туры. Они практически за бесценок приобрели значительную часть бывшей государственной собственности. Основная же масса населе­ния осталась ни с чем. Резко активизировался процесс разделения общества на богатых и бедных.

Третьим этапом реформ стала денежная приватизация, начав­шаяся в 1993 г. Ее осуществление должно было дать доход госу­дарству и обеспечить инвестиции в экономику.

В целом итоги первых пяти лет реформ оказались неутеши­тельными. Объем промышленного производства в 1997 г. составил 48,5% от уровня 1990 г., производство сельскохозяйственной продукции сократилось на 1/3. Население России ежегодно убывает на 70 тыс. человек.

Усугубил положение экономический кризис, разразившийся в августе 1998 г. Он вызвал резкое (практически в 3 раза) падение курса рубля, скачок цен на импортную продукцию, на газ, электроэнергию и т.д. Стало ясно, что в курс реформ необходимо внести определенные коррективы: усилить роль государства в регулировании экономики, принять меры в поддержку отечественного производства.

Переход к эффективной рыночной экономике, таким образом, в России не завершился и экономический кризис продолжает углубляться.

Результаты предшествовавшего хозяйствования и политического развития предопределили выбор команды реформаторов и характер проводившегося ими курса. Экономическое положение страны к концу 1991 г. можно охарактеризовать как катастрофическое.

За один лишь 1991 г. национальный доход снизился более чем на 11%, ВВП - на 13%, промышленное производство - на 2,8%, сельскохозяйственное - на 4,5%, добыча нефти и угля - на 11%, выплавка чугуна - на 17%, производство пищевой продукции - на 10%. Валовой сбор зерна сократился на 24%, а его государственные закупки - на 34%. Особенно сильно уменьшился внешнеторговый оборот - на 37%, причем объем экспорта упал на 35%, а импорта - на 46%.

При сокращении поступления товаров на рынок продолжалась и даже усиливалась накачка экономики деньгами. Прибыли предприятий увеличились в 1,9 раза, денежные доходы населения - в 2, а выпуск денег в обращение - в 4,4 раза. За один лишь 1991 год уровень потребительских цен увеличился более чем в два раза (на 101,2%), притом что годом раньше рост цен составил всего 5%.

В итоге к осени 1991 г. был полностью потерян контроль над финансовыми процессами и денежным обращением, реальностью стала дезинтеграция денежной системы страны. Ее признаками были: растущая долларизация экономики, вытеснение товарно-денежных отношений бартером, а также административные ограничения межрегионального товарообмена. Некоторые республиканские и областные власти приступили к вводу фактических заменителей денег (талонов, карточек покупателей, купонов), а в ряде случаев (Украина, Эстония, Латвия, Литва) заявили о намерении введения полноценных национальных валют. Это увеличивало находящуюся в обращении денежную массу и выталкивало ее на территорию России, усугубляя финансовую ситуацию.

Новые экономические реалии

В 1991 г. дефицит государственного бюджета СССР увеличился в сравнении с запланированным в 6 раз и составил огромную цифру в 20% ВВП (по зарубежным оценкам - 30%), причем бывшие союзные республики фактически прекратили перечисление средств в общесоюзный бюджет. Соответственно финансирование федеральных служб, внешнеполитической деятельности, армии, спецслужб практически полностью перешло под эгиду бюджета РСФСР. Значительно ухудшилась валютная ситуация. Внешний долг увеличился до 76 млрд, а внутренний - до 5,6 млрд долл. Резко сократились золотовалютные резервы, их запас был рекордно низким: в 1989-1991 гг. за рубеж было вывезено более 1000 т золота, и на 1 января 1992 г. его осталось лишь 289,6 т.

К концу октября 1991 г. ликвидные валютные ресурсы были полностью исчерпаны, и Внешэкономбанку пришлось приостановить все платежи за границу (за поставляемые товары и услуги, взносы в международные организации), за исключением платежей по обслуживанию внешнего долга. Неблагополучие в производственной и денежно-финансовой сферах привело к распаду потребительского рынка. В разряд дефицитных перешли практически все виды товаров. Большинство городов страны было охвачено карточной системой. Однако даже скудные нормы, определяемые местными властями, не обеспечивались ресурсами, снабжение не гарантировалось, талоны не отоваривались месяцами, а реализация товаров по ним проходила нервно, с огромными очередями.

В результате паралича всех звеньев и систем управления снабжение, прежде всего городов и армии, оказалось практически нарушенным. Так, в январе 1992 г. ресурсы продовольственного зерна составили около 3 млн т в месяц при потребности страны свыше 5 млн т. Это делало обязательным ежемесячный импорт около 3 млн т зерна, на что, как уже отмечалось, в казне не было средств. Таким образом, любые реформаторы в России в конце 1991 г. должны были в своей деятельности исходить из сочетания трех кризисов: инфляционного (ускоряющаяся открытая инфляция при острой нехватке товаров), платежного (острый дефицит золотовалютных ресурсов и подрыв кредитоспособности страны) и системного (утрата органами госвласти на всех уровнях способности регулировать ресурсопотоки).

В СССР ситуация оказалась сложной, т.к. экономическим преобразованиям в рыночном направлении предшествовала радикальная реформа политической системы, которая ослабила государство, сопровождалась полной сменой идеологических ориентиров. Острая политическая борьба между различными частями элиты привела к тому, что к осени 1991 г. старое союзное государство уже было сломано, а создание нового российского находилось лишь в начальной стадии. Не было ясности и в вопросе о том, как в перспективе будут строиться отношения между РСФСР и бывшими союзными республиками, которые к тому времени объявили себя суверенными государствами. Поэтому слабость государства и кризисное состояние экономики делали практически невозможным постепенный и контролируемый переход к рыночным отношениям в России осенью 1991 г.

Шансы на использование мер, напоминавших китайский опыт, остались в прошлом. В это время у российского руководства выбора уже не было, пропаганда либерализма была экономически вынужденной и политически безвариантной. Сохранение хотя бы относительной социально-политической стабильности и, следовательно, выживание российской власти, диктовали необходимость любой ценой предотвратить проявления массового недовольства (с непредсказуемыми последствиями) в связи с кризисом продовольственного снабжения на рубеже 1991-1992 гг. Преодолеть же его можно было лишь через закупку продовольствия за рубежом, для чего не было средств и требовались займы. Заимствование предстояло осуществить у МВФ, который предоставление денег обусловливал проведением экономических преобразований по своим рецептам, напоминавшим ранее выписанные Польше.

Не случайно именно эту страну Е. Т. Гайдар рассматривал «как точку отсчета, позволяющую выявить, проанализировать те проблемы, с которыми предстоит столкнуться России в ходе рыночных преобразований». Своеобразие российских преобразований в 1990-е гг. состояло в том, что становление новой системы государственной власти происходило одновременно с радикальным реформированием экономики. Политическая обстановка и состояние социальной сферы осенью 1991 г. требовали преобразований, но при этом неминуемо нарушалась бы общепризнанная логика перехода к рынку: разгосударствление, приватизация собственности должны были предшествовать освобождению цен и либерализации торговли.

В российской же действительности все произошло наоборот: рыночные отношения в торговле и финансовой сфере стали утверждаться до приватизации государственного имущества, т.е. до возникновения основного субъекта рыночных отношений - собственника. Отсюда - необычайная стихийность экономических процессов, слабая управляемость начатыми реформами. Отсутствие разработанной нормативно-правовой базы и слабость госструктур привели к тому, что огромные сегменты национального хозяйства вынужденно уходили в «тень» и (или) были во многом криминализированы. А это в свою очередь оказывало все большее влияние на политическую сферу. Все это осложняло и оформление новой системы власти, и руководство хозяйственными преобразованиями.

После августа 1991 г. в РСФСР остро встал вопрос о формировании нового кабинета министров и поиске кандидатуры нового премьера. И. С. Силаев и его кабинет решали преимущественно не экономическую, а политическую задачу: боролись за российский суверенитет. Осенью же 1991 г. для вывода страны из кризиса требовалось по настоящему «работающее правительство», создать которое оказалось нелегко. Идеология будущих преобразований нашла отражение в двух концептуальных документах. Первый имел название «Стратегия России в переходный период» (известен также как «Меморандум Бурбулиса»), и второй - «Ближайшие экономические перспективы России». В последовавших за «Стратегией…» и «Перспективами» документах были определены основные направления послеавгустовского политического курса. Анализ событий сентября-декабря 1991 г. свидетельствует о том, что в своей практической деятельности российские лидеры руководствовались сформулированными в них идеями.

Переход к политике реформ

Начало перехода к политике реформ связано с решениями V съезда народных депутатов России. 28 октября 1991 г. с его трибуны Б. Н. Ельцин обратился к гражданам Российской Федерации. Констатируя, что «поле для реформ разминировано», он призвал осуществить «крупный реформистский прорыв» в экономике. Для этого предлагалось:

1) разовое введение свободных цен, которое должно было «запустить» механизм рыночной конкуренции и ликвидировать товарный дефицит;

2) либерализация торговли, призванная создать рыночную инфраструктуру и активизировать товарооборот;

3) приватизация жилья, государственных промышленных, торговых и проч. предприятий, имевшая целью создание как можно большего числа субъектов рынка и экономических мотивов деятельности.

Из речи Ельцина следовало, что Россия приступала к преобразованиям самостоятельно, без согласования с другими республиками. Как справедливо отмечал Е. Т. Гайдар, в выступлении были обозначены «контуры программы реформ». Признавая болезненность предложенных мер, президент заметил, что их может осуществить лишь правительство народного доверия, состоящее не из политиков, а из профессионалов. Стремясь поддержать их своим авторитетом, президент предложил лично возглавить правительство, на что и получил согласие съезда. Ельцин попросил депутатов внести ряд важных изменений в систему высшей государственной власти России, и съезд также пошел ему навстречу.

В начале ноября президент, возглавивший правительство реформ, начал практическую подготовку к их реализации. 5 ноября был подписан указ о назначении Г. Э. Бурбулиса первым вице-премьером, Е. Т. Гайдара - вице-премьером, министром экономики и финансов, а А. Н. Шохина - вице-премьером, министром труда и занятости. Дальнейший подбор «экономических» министров и их заместителей проходил при участии всех трех вице-премьеров преимущественно на основе «архангельской» команды Гайдара.

В конце ноября 1991 г. Россия взяла на себя обязательства по долгам СССР и активизировала попытки убедить западных лидеров предоставить ей крупномасштабную помощь. Новый курс правительства нашел отражение в базовых параметрах бюджета на 1992 г. Резкому сокращению подверглись государственные расходы. Ассигнования на закупку вооружений снижались в 7,5 раза, централизованные капиталовложения - в 1,5 раза, ценовые дотации - почти в 3 раза. Снижались расходы в аграрном секторе и социальной сфере. По словам Гайдара, эти «драконовские меры» давали шанс избежать гиперинфляции и «послать импульс для запуска мотора рыночной экономики».

«Шоковая терапия»

История современной России начинается с конца декабря 1991 г., когда в результате глубокого социально-экономического и политического кризиса прекратил свое существование СССР. Новому государству предстояло остановить действие деструктивных процессов, охватывавших многие сферы, восстановить управляемость в стране и перейти к реформированию всей системы общественных отношений. В этом плане особое место занимает 1992 год, события которого оказали большое влияние на последующее развитие государства и общества. В экономической политике сочетались антикризисные меры и рыночные преобразования. Они начались 2 января 1992 г. Именно с этого дня вступал в силу президентский указ об освобождении цен: на подавляющее большинство товаров (за исключением хлеба, молока, спиртного, а также коммунальных услуг, транспорта и энергоносителей) цены были освобождены, а оставшиеся регулируемые - повышены. Это привело к тому, что на полках магазинов появились многие забытые продукты и товары, которые, однако, оказались малодоступны основной части населения из-за их необычайной дороговизны.

Большие изменения произошли во внешнеэкономической сфере. Были сняты количественные ограничения по экспорту готовой продукции, сохранялись лишь квоты на вывоз топливно-энергетических и сырьевых ресурсов. В то же время, учитывая тяжесть давившего на рынок «денежного навеса» и скудость товарных запасов, были временно отменены ограничения на импорт. Это было достигнуто посредством установления нулевого импортного тарифа. Принятые меры привели к тому, что в страну хлынул поток товаров самого различного ассортимента и качества. Свободный импорт в начале 1992 г. сыграл роль катализатора в развитии частной рыночной торговли. Для того чтобы активизировать рыночный товарооборот, ликвидировать монополию государственной торговли, стимулировать адаптацию населения к новым условиям, 29 января 1992 г. Президент РФ подписал Указ «О свободе торговли». Это был весьма демократичный акт, дававший возможность заниматься торговлей каждому, кто пожелает. Население быстро откликнулось на указ. Повсеместно в российских городах появились многолюдные неорганизованные «толкучки», где можно было приобрести самые разнообразные вещи.

В последние дни 1991 г. появился президентский указ, утверждавший основные положения программы приватизации, - временный документ, действовавший до принятия Верховным Советом соответствующей госпрограммы. 29 января 1992 г. в его развитие был подписан важный указ, которым утверждались основные нормативные документы, регламентирующие порядок главных приватизационных процедур: проведение конкурсов и аукционов, порядок оплаты и т.п. В этих документах были сформулированы принципы, идеология и технология приватизации, которые действовали до 1996 г. В феврале-марте 1992 г. на их основе набирает темп «малая приватизация» (предприятия торговли, общественного питания, сферы обслуживания). К июню в частную собственность перешло почти 10 тыс. объектов государственной и муниципальной собственности и на 30 тыс. были поданы заявки.

К весне 1992 г. относятся попытки осмысления первых результатов нового экономического курса, которые выглядели достаточно противоречиво. Либерализация цен привела к такому их росту, который значительно отличался от правительственных прогнозов. Первоначальный скачок цен в январе сопровождался их относительной стабилизацией в феврале, но за март-май потребительские цены на товары и услуги выросли почти вдвое, и летом этот процесс не остановился. Неблагополучно складывалась ситуация и с денежными доходами граждан. Либерализация цен позволила снять «денежный навес» - накопленный к 1991 г. избыток денег над товарами. Это, однако, привело к тому, что в огне инфляции сгорели многолетние сбережения населения. Большую их часть составляли относительно небольшие вклады далеко не самых богатых граждан.

Отрицательный общественный резонанс вызывало равнодушие властей к этой острой проблеме. Ухудшилось положение пенсионеров, работников бюджетных организаций и структур. Усилилась дифференциация населения по уровню доходов. На старте реформ не удалось предотвратить кризис наличной денежной массы: темпы инфляции были столь значительны, что власти не успели и не успевали напечатать требуемое в обороте количество денег. В результате постоянно росла задолженность государства по выплате зарплат, пенсий и пособий (на 1 апреля 1992 г. - 40 млрд руб., а к 1 июня - уже 150 млрд), что являлось дополнительным фактором роста социальной напряженности. Согласно опросам общественного мнения примерно половина населения страны стала жить гораздо хуже, более четверти - немного хуже, чем в декабре 1991 г. Определенные улучшения констатировал лишь каждый одиннадцатый из опрошенных.

Не более оптимистично складывалась ситуация в сфере материального производства. В промышленности наблюдалось сокращение объемов выпускаемой продукции при значительном росте цен на изделия. В результате прекращения финансирования государством нерентабельных предприятий весной 1992 г. все более острым становился платежный кризис. Резко увеличилась взаимная задолженность предприятий, усилился дефицит платежных средств. Взаимная задолженность нарастала как снежный ком: к концу января она составляла 140, к концу февраля - 390, а к концу марта 780 млрд руб., что соответствовало примерно 40% объема продукции промышленного производства (в июне сумма достигла двухтриллионного уровня). Чисто «рыночное» решение этой проблемы требовало банкротства несостоятельных плательщиков, однако масштабность проблемы делала неизбежным государственное вмешательство.

Нелегким было положение в аграрном секторе. Правительство делало ставку на форсированное развитие фермерства, активно лоббировало введение свободной купли-продажи земли. В СМИ развернулась кампания по дискредитации колхозно-совхозного строя. Новации должна была подтолкнуть и начавшаяся перерегистрация хозяйств, в ходе которой крестьянам предстояло как бы заново определиться, с каким производством - коллективным или индивидуальным - связать свое будущее. В результате же проводимого курса проиграла деревня в целом: «неперспективным», часто дотационным, колхозам и совхозам были значительно урезаны масштабы финансовой поддержки, хотя они неизбежно на ближайшее будущее оставались главными поставщиками продовольствия и сырья для пищевой и легкой промышленности. В то же время фермерское движение получило преимущественно моральную поддержку: не были решены вопросы его финансового, материально-технического и правового обеспечения.

В центре внимания правительства находились почти исключительно стратегические и макроэкономические проблемы. Прежде всего предполагалось восстановление утраченного контроля над государственными финансами. Проводилась жесткая бюджетная политика, направленная на устранение дефицита госбюджета, который к концу 1991 г. достигал огромной суммы в 20% ВВП. Эта политика включала резкое сокращение расходных статей, куда включались затраты на отрасли социальной сферы (здравоохранение, образование, наука, культура, коммунальная сфера), закупки вооружений, централизованные инвестиции, бюджетные дотации и субсидии территориям и предприятиям. Жесткая бюджетная политика привела к снижению темпов инфляции. После всплеска в январе 1992 г. в феврале ее уровень составил уже 38,3%, в марте - 30%, в апреле - 22%, в мае - 12%. Объем же производства понижался высокими, но вполне допустимыми, по мнению правительства, темпами: по сравнению с декабрем 1991 г. ВВП сократился в январе 1992 г. на 3,9%, в феврале - на 6,9%, в марте - на 7,2%, в апреле - на 11,7%.

Проблема широкой общественной поддержки начатых преобразований была существенно осложнена тем, что перед их началом в 1992 г. власти не проводили практически никакой работы по морально-психологической подготовке населения к неизбежно болезненным реформам. Никто не разъяснял, в чем эти реформы будут состоять, какова в них роль основных социальных групп и как может измениться положение каждой из них.

В 1990-1991 гг. в противовес союзным лидерам российское руководство настойчиво убеждало население в том, что необходимые меры возможно осуществить без снижения уровня жизни, а президент даже заверял, что «ляжет на рельсы», если это произойдет. Отсюда -завышенные ожидания, надежды лишь на позитивные перемены, готовность в лучшем случае к умеренно-жертвенному курсу перемен, но никак ни к их радикальному варианту. Практически впервые публично о трудностях, которые предстоит испытать населению, президент сообщил лишь в конце октября 1991 г. на V съезде Советов РСФСР одновременно с объявлением о начале преобразований. Характеризуя разовый переход к рыночным ценам как «тяжелую, вынужденную, но необходимую меру», он вновь сообщил, что «хуже будет всем примерно полгода, затем - снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами. А к осени 1992 г., как я обещал перед выборами, - стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей». Далее россиян информировали, что «либерализация цен будет сопровождаться мерами по социальной защите населения», и лишь на этом фоне следовали достаточно осторожные предупреждения о том, что «защитить уровень жизни всех на первом этапе реформ мы не сможем», что «нам придется нелегко».

Все это привело к тому, что к весне 1992 г. политическая поддержка «правительства реформаторов» кардинально сократилась. Вместе с президентом оно опиралось лишь на те силы, которые уже получили выигрыш от реформ и были кровно заинтересованы в их продолжении.

Рубежным в плане изменения экономического курса и складывании новой конфигурации прореформистских сил стал VI съезд народных депутатов России, работавший в апреле 1992 г. На съезде деятельность правительства была подвергнута резкой критике. Депутаты приняли постановление, в котором содержалась малоприятная оценка работы кабинета «профессионалов»: «Признать ход экономической реформы неудовлетворительным в области социальной защиты граждан, инвестиционной, промышленной и аграрной политики, комплексности проводимых мероприятий».

Президенту было предложено в месячный срок подготовить и представить Верховному Совету проект закона о правительстве и, что важно, новую кандидатуру его руководителя. Разразился кризис, когда «гайдаровцы» коллективно подали в отставку. Конфликт был разрешен при активном участии главы правительства - президента. Ему удалось убедить съезд предоставить кабинету возможность спокойно работать до декабря 1992 г., когда, как он надеялся, смогут проявиться и какие-то позитивные итоги проводимого курса. За согласие депутатов пришлось заплатить серией важных уступок, которые вносили существенные коррективы в экономическую политику и на многие годы определили лицо российских реформ.

В Российской Федерации компромисс между либералами-рыночниками и «старой» хозяйственной элитой начинает оформляться весной-летом 1992 г. Он нашел выражение в смягчении денежно-кредитной политики и восстановлении льготного кредитования предприятий, а также в привлечении в правительство представителей директорского корпуса. Уже в мае 1992 г. под влиянием лоббистских групп вновь началось, пока, правда, не широко, выделение государственных средств некоторым группам предприятий. Тогда же вице-премьерами были назначены В. С. Черномырдин, В. Г. Шумейко, Г. С. Хижа, призванные представлять в правительстве интересы разных секторов отечественной индустрии. Однако не менее знаковым было назначение в июне 1992 г. вице-премьером А. Б. Чубайса, к тому времени уже приобретшего репутацию одного из самых жестких либералов-рыночников. В итоге президент как глава кабинета намного расширил границы для столь необходимого в тех условиях политического и экономического маневрирования.

«Реформаторам» не удалось решить и главную из поставленных ими задач - добиться бездефицитного бюджета и сбить инфляцию. После профицита в апреле и мае 1992 г. бюджетный дефицит вырос до 5,2% ВВП, в июне - до 17, в августе - до 19,6%, что осенью вновь привело к всплеску инфляции. В сентябре она составила 11,5%, в октябре - 22,9%, в ноябре - 26,1%, а в декабре - 25,4%, т.е. уже к октябрю 1992 г. страна вновь оказалась на грани гиперинфляции. В декабре 1991 г. соотношение рубля и доллара равнялось 1:20, в середине 1992 г. предполагалось удержать его на отметке 1:60, а в декабре за один доллар давали уже 308 руб. (а летом 1993 г. - более 1000).

Курс на финансовую стабилизацию

Результатом «шокового» характера изменений в 1992-1998 гг. явился отрыв экономической жизни на монетарном, денежно-финансовом уровне от процессов в реальной экономике, уход или даже бегство денег из сферы производства. Это привело к тому, что в 1990-е гг. отечественную экономику охватил глубочайший инвестиционный кризис. Абсолютный уровень инвестиций снизился с 1990 г. на 75%, а объем инвестиций производственного назначения - на 80%. Многие предприятия были лишены возможности обновлять свою техническую базу. При общем сокращении вложений в производственный сектор повысился удельный вес инвестиций в топливно-энергетический комплекс, металлургию, транспорт, связь. Доля вложений в обрабатывающие отрасли сократилась. Наметилась тенденция опережающего развития энергосырьевых отраслей, нефтегазовой промышленности, черной и цветной металлургии, лесозаготовительного производства, ориентированных на экспорт.

Все это вело к тяжелым последствиям для российской экономики. Снижалась конкурентоспособность отечественных товаров не только на мировом, но и на внутреннем рынке, росло число аварий, расходы на ремонт изношенного оборудования, сузились возможности экономического роста, особенно в наукоемких отраслях, уменьшился спрос на строительно-монтажные работы и научно-техническую продукцию. Складывалась угрожающая ситуация, когда неизбежно масштабное и быстрое сокращение устаревшего производственного оборудования не сопровождалось его заменой новым.

Причины кризиса инвестиций носили комплексный характер. Основная была связана с тем, что государство из этой сферы фактически ушло, а новые субъекты инвестирования были либо экономически слабы, либо до конца не сформировались, либо не имели достаточных стимулов для вложений в реальный сектор. Этот уход был бы оправдан при условии восстановления государством обрушенного в ходе реформы уровня производства. Приватизированным предприятиям не всегда хватало средств даже для обслуживания текущих производственных нужд, многие оставались нерентабельными (в 1996 г. 40% предприятий по-прежнему были убыточными).

Нехватка денежнокредитных ресурсов приводила даже к воспроизводству бартерных отношений, введению заменителей, суррогатов денег. Сложные процессы становления переживали инвестиционные фонды, страховые компании и другие институты, обычно аккумулирующие в условиях рынка финансовые ресурсы населения и ориентированные на их приумножение. Не были прямо заинтересованы в финансировании промышленности и коммерческие банки, которые в 1992-1998 гг. вели себя вполне «по-рыночному». В это время государство прибегало к заимствованию средств у банков под очень высокий процент.

По уровню доходности и степени риска финансовые рынки выглядели намного предпочтительнее реального сектора. В отдельные периоды вложения в государственные ценные бумаги обеспечивали инвесторам стабильную доходность на уровне 80-100 и более процентов годовых. Это создавало неблагоприятную для капиталовложений конъюнктуру, которая предъявляла предельно высокие требования к эффективности предпринимательских проектов. Чтобы быть сопоставимой с финансовым сектором, норма прибыли на вложенный капитал должна была составлять как минимум 50-80% годовых, чего отечественные предприятия обеспечить практически не могли. Таким образом, сформировалась хозяйственная модель, которую называют спекулятивной экономикой.

Взятые в совокупности, все эти факторы обусловили депрессивное состояние реального сектора российской экономики 1992- 1998 гг. Главным фактором углубления кризиса было состояние российского бюджета. Правительство жестко придерживалось курса на сокращение государственных расходов, которые тем не менее составляли около 45% ВВП. В то же время через всю финансовую систему удавалось мобилизовать намного меньше средств - в среднем 32- 33% ВВП. Бюджетный дефицит воспроизводился из года в год, составляя около 7%. Это было связано с сокращением финансовой базы в результате падения объема ВВП, широко распространившейся практикой неплатежей в бюджет, плохой собираемостью налогов, сокрытием значительной части доходов от налогообложения. Государство было вынуждено постоянно заимствовать средства для покрытия дефицита государственного бюджета.

В России дефицит покрывался: облигациями федеральных займов (ОФЗ) - 25-40%; кредитами международных финансовых организаций - до 25%; кредитами зарубежных коммерческих банков и фирм - 10%; кредитами иностранных правительств - свыше 5%; государственными краткосрочными обязательствами (ГКО) - 25%. В 1990-е гг. государственный долг превратился в одну из центральных экономических проблем России. Стремительно увеличивался внутренний государственный долг: к середине 1998 г. он превысил 25% ВВП. Соответственно возрастали бюджетные расходы по его обслуживанию, достигшие почти 4% ВВП.

Не менее опасным было и нарастание внешнего государственного долга, к началу 1998 г. превысившего 20% ВВП. К унаследованным Россией от СССР 105 млрд долл. (большая часть заимствований приходится на горбачевский период) прибавились более 50 млрд новых, и в 1998 г. сумма внешнего долга превысила 156 млрд долл. По этому показателю Россия переместилась с 12-го на первое место в мире. Она в течение нескольких лет вела переговоры о реструктуризации долгов. В результате для нашей страны реструктуризация означала не их списание, а лишь отсрочку возврата основной суммы с уплатой процентов. С 2000 г. Россия должна была ежегодно выплачивать по внешнему долгу свыше 10 млрд долл.

Реформирующие свою экономику государства часто пользуются техническими кредитами, которые берутся на длительный срок для реализации конкретных промышленных и прочих проектов. Россия прибегала к потребительским кредитам, шедшим преимущественно на удовлетворение текущих потребностей в экономике и социальной сфере. При этом материализация кредитов осуществлялась за счет приобретаемых за рубежом потребительских товаров. В этом случае фактически происходило кредитование производства страны-кредитора. Однако основной проблемой государственного долга России являлась не его величина, хотя она была огромна, а его срочность (большая доля «коротких», до одного года, долгов) и «дороговизна», высокая стоимость его обслуживания.

В результате все большая доля новых заимствований тратилась на выплаты процентов по старым долгам, а доля средств, шедших на финансирование собственно бюджетного дефицита, т.е. на внутренние нужды, сокращалась. Если в 1996 г. расходы по обслуживанию государственного долга составили 12,8% от общего объема расходов федерального бюджета, то в 1998 г. аналогичные выплаты должны были составить почти 33%! Это была критическая точка, после которой хронический кризис российской финансовой системы перешел в острейший. 17 августа 1998 г. правительство пошло на ряд чрезвычайных мер, в числе которых была девальвация рубля: его стоимость по отношению к доллару снизилась втрое; а уровень инфляции «прыгнул» с 11% в 1997 г. до 84,4% к концу 1998 г. Важнейшими социально-экономическими последствиями кризиса 17 августа стали: масштабное свертывание деятельности в наиболее рыночно продвинутых секторах экономики, заметное увеличение безработицы, подрыв позиций среднего класса, быстрый рост потребительских цен, существенное сокращение реальных доходов и снижение уровня жизни населения, снижение доверия к банкам и российской национальной валюте. Кризис продемонстрировал не только неэффективность проводившегося с 1992 г. курса реформирования, но и нанес мощный удар по профессиональному и политическому авторитету тех, кто за ним стоял.

Форсированная приватизация государственной собственности

В результате сложных политических, экономических и идеологических процессов перестроечного времени в 1990 г. в СССР была легализована частная собственность. Осознание необходимости демонополизации, создания конкурентной среды как обязательного условия вывода страны из кризиса и экономического роста привело к тому, что в наиболее известных программах перехода к рынку (план Л. И. Абалкина, программа «500 дней» Г. А. Явлинского) приватизация уже фигурировала в качестве одного из главных элементов структурной реформы экономики. С конца 1990 г. в комитете по экономической реформе ВС РСФСР началась проработка возможных вариантов приватизации. Весной 1991 г. в России был создан Государственный комитет по управлению имуществом, который также занимался этой проблематикой. 3 июля 1991 г. ВС РСФСР принял закон о приватизации. Однако политические перипетии в СССР в июле-октябре 1991 г. заблокировали возможность проведения какой-либо целенаправленной экономической политики, в том числе и в сфере приватизации.

Провозглашение Россией курса на самостоятельное проведение рыночных преобразований на V съезде народных депутатов (октябрь 1991 г.) в качественно новой политической и экономической ситуации, создание «правительства реформ» под фактическим премьерством Е. Г. Гайдара сопровождалось существенной корректировкой представлений о приоритетах и форме осуществления необходимых мероприятий. Заниматься приватизацией в правительстве было поручено А. Б. Чубайсу, который в ноябре 1991 г. возглавил комитет. Вместе с ним в него пришли М. М. Бойко, Д. М. Васильев, А. М. Евстафьев, А. М. Казаков, А. М. Кох и др. Активное участие в создании правовой базы приватизации приняли приглашенные правительством американские эксперты. Новая «команда» активно занялась подготовкой изменения отношений собственности в контексте намеченных на 1992 г. радикальных экономических перемен.

При этом реформаторы исходили из своего видения обстановки, сложившейся в этой сфере к концу 1991 г. Во-первых, по их мнению, процесс «стихийной приватизации» уже шел полным ходом, происходило неконтролируемое растаскивание государственного имущества. Во-вторых, государство было разрушено и не способно влиять на то, что происходило в этой сфере. В-третьих, тяжелейшее состояние российской экономики требовало срочного принятия нестандартных мер, которые не встретят широкой социальной и политической поддержки. Все это было отягощено отсутствием проработанной нормативно-правовой базы приватизации, необходимых организационных структур и подготовленных кадров. Поэтому перевод государственной собственности в частные руки должен производиться не «штучно», а приобрести массовый характер: предстояло «разгосударствить» более 240 тыс. хозяйственных объектов. Нехватка средств, инфляционное сгорание сбережений делали невозможным полноценный «выкуп» общественного имущества, что обусловливало его распродажу по символическим, явно заниженным ценам. Требовалась срочная разработка правовой основы приватизации, осуществить которую предстояло «правительству реформаторов» при согласовании с Верховным Советом и, что особенно важно, активно используя ресурс огромных правовых полномочий президента.

Уход государства из сферы управления экономикой аксиоматически считался условием ее подъема в будущем. Однако появление «эффективного собственника», «стратегического инвестора» мыслилось как результат вначале денационализации, а затем уже рыночного перераспределения бывшей «общенародной» собственности. От скорости и интенсивности этого процесса зависело приближение времени экономического роста. Поэтому, как считают некоторые исследователи, курс на «перманентную приватизацию» рассматривался и как часть рыночной переделки экономики страны, и как способ изменения менталитета ее населения.

14 августа 1992 г. был опубликован указ президента, предопределивший начало и содержание первого, «ваучерного» этапа приватизации, продлившегося 22 месяца, до 1 июля 1994 г. Ваучерная, или чековая, модель приватизации предусматривала преобразование крупных и средних государственных предприятий в акционерные общества с их последующей передачей непосредственно гражданам, среди которых работники трудового коллектива приватизируемого предприятия получали льготы. Для участия населения в приобретении акций вводились приватизационные чеки - ваучеры, которые должны были символизировать равенство стартовых условий для всех участников приватизации. Балансовая стоимость производственных фондов России к концу 1991 г. оценивалась в сумму 1 трл 260,5 млрд руб. Она была разделена на численность населения страны - 148,7 млн человек, что дало цифру в 8 476 руб. Для удобства она была округлена до 10 тыс., что и было определено как доля собственности каждого гражданина России в ее имуществе.

В сентябре 1992 г. в отделениях Сбербанка началась выдача ваучеров населению, которая была в основном завершена к весне 1993 г. Всего граждане России получили 146 064 млн ваучеров. В связи с ростом инфляции стоимость ваучера катастрофически падала: если в конце 1991 г. 10 тыс. руб. составляли примерно половину стоимости автомобиля (типа «Жигулей»), то в конце 1993 г. это была цена 3-4 бутылок водки. Полученные ваучеры населению предстояло обменять на акции предприятий, что означало бы юридическое вхождение в права собственника. Однако поскольку далеко не все были готовы вникнуть в тонкости приватизационного процесса, то в стране началось создание чековых инвестиционных фондов, которых к весне 1994 г. было уже около 650, многие из них получили широкую рекламу.

Задача этих фондов состояла в аккумулировании значительных пакетов ваучеров населения с целью их дальнейшего вложения в акции наиболее рентабельных предприятий и, следовательно, получения максимального дохода. Отсутствие же контроля со стороны государства, неквалифицированное, а то и просто полууголовное руководство фондами привело к тому, что большая их часть «умерла», обесценив десятки миллионов ваучеров и сформировав у рядовых граждан негативное представление о приватизации. В целом же судьба ваучеров была такова. 25% чеков ушло в чековые фонды. 25% ваучеров было продано, с ними расстались преимущественно люди, относившиеся к приватизации скептически. Эти чеки перешли в руки физических, а также юридических лиц, которые реально участвовали в чековых аукционах и вкладывали ваучеры более или менее эффективно. Оставшиеся примерно 50% чеков были вложены членами трудовых коллективов и их родственниками в акции предприятий, на которых они работали.

8 декабря 1994 г. Государственная дума приняла постановление, в котором признала итоги первого этапа приватизации неудовлетворительными. Отрицательным следствием избранной модели разгосударствления явился колоссальный рост преступности, связанной с приватизацией. Полеванов также полагал, что преобразования способствовали подрыву национальной безопасности, что проявилось в трех сферах. В сфере экономической - произошло крупнейшее в России разбазаривание государственной собственности, что явилось одним из источников кризиса и будущих конфликтов, направленных на ее передел. В социально-политической сфере - недовольство граждан властью, устойчивое убеждение большинства населения, что его не столько наделили собственностью, сколько ее экспроприировали, лишив и без того скудных социальных гарантий. В оборонной сфере - скрытая интервенция иностранного капитала в отрасли ВПК с целью его ослабления.

Несмотря на заявления руководителей Комитета о начале после июня 1994 г. «инвестиционной эры» в российской приватизации, ситуация оказалась намного сложнее. В 1994-1997 гг. правительство использовало приватизацию преимущественно как средство получения бюджетных доходов. Это было во многом обусловлено конъюнктурными политическими мотивами: в 1995 г. проходили парламентские, а в 1996 г. - президентские выборы, и выполнение обязательств перед «бюджетниками» становилось одним из важных условий сохранения сложившегося политического режима. Помимо продажи, получили распространение и различные «нестандартные» методы приватизации: «залоговые аукционы», передача федеральных акций регионам в качестве покрытия федерального долга, конвертация долгов в ценные бумаги и др. Особенно широкий общественный резонанс получили «залоговые аукционы».

Во второй половине 1995 г. правительство заимствовало у ряда банков деньги, отдав им в залоговое управление по конкурсу на год большие пакеты акций крупнейших объектов государственной собственности (всего 21 предприятие). Это принесло в бюджет 5,1 трлн руб., однако всем было ясно, что средства в казне для выкупа акций во второй половине 1996 г. едва ли найдутся. Как отмечают экономисты гайдаровского круга, это была фактически неконкурентная продажа пакета акций заинтересованным банкам (среди победителей доминировали два крупнейших - «ОНЭКСИМ» и «МЕНАТЕП»). Легитимность этих сделок уже тогда многими ставилась под сомнение, но в ходе судебных разбирательств 1996-1997 гг. их правомерность удалось отстоять. Однако это признание, по мнению специалистов, свидетельствовало не о «чистоте» проделанных операций, а прежде всего о неполноте и несовершенстве нормативной базы приватизации. Не меньше вопросов вызывала и «экономическая эффективность» осуществленных продаж: после президентских выборов 1996 г. цены на их акции выросли в 5-10 раз. Фактически было создано несколько промышленно-финансовых империй.

В результате проведенных преобразований в России к концу 1990- х гг. произошли радикальные изменения в структуре собственности. В 1998 г. к государственной (федеральной, муниципальной) собственности относилось 12,5% предприятий, к частной - 73,1%, в собственности общественных организаций находилось 5,7%, к смешанной принадлежало 8,7% хозяйственных объектов. Подводя итоги политики приватизации в 1992-1998 гг., следует отметить, что она рассматривалась как важнейшая часть процесса системной трансформации, предполагавшей утверждение рынка, либеральной демократии и открытости внешнему миру. При этом инициаторы курса исходили из неподготовленности большинства населения к решительному движению в этом направлении. Они тем не менее считали допустимым осуществить намеченные реформы «сверху», используя имеющийся властный ресурс. А это было возможно только при поддержке того политического режима, который был готов реализовать именно этот вариант преобразований. Поэтому на первых этапах экономическая политика была во многом подчинена задаче сохранения и упрочения сложившейся к началу 1992 г. системы властных отношений.

Рыночные преобразования в России привели к росту преступности, породили качественные перемены в структуре экономики и общества. Происходящее в России в 1990-х гг. С. С. Говорухин назвал «великой криминальной революцией». По выражению Г. А. Явлинского, страна стала «криминальной олигархией с монополистическим государством», В. С. Черномырдин говорил о «тотальной криминализации российского общества». В публицистике и научной литературе часто пишут о «коррумпированности власти», отражающей сращивание власти и криминала. Многие признают усиление влияния преступности на развитие экономики и общества, беспрецедентность масштабов взаимодействия госчиновников и криминальных группировок, Это, в частности, нашло отражение в появлении нового смысла известного слова «крыша». Под «крышами» понимают неформальные (чаще всего преступные) объединения, захватившие и успешно выполняющие функции, которые должно выполнять государство, но в силу своей слабости выполнять не в состоянии. Речь идет, прежде всего, о сборе налогов, обеспечении безопасности граждан и предприятий, о выполнении принятых законов.

Следствием стремительного перехода к рынку является криминализация социальной структуры российского общества, что связано со значительным ростом численности «групп риска», которые появились в начале 1990-х гг. Это обнищавшие слои населения, определенная часть безработных и не полностью занятых, «социальное дно» - нищие, бомжи, бывшие заключенные, беспризорные и т.п., некоторые группы беженцев из «горячих точек» на территории бывшего СССР, неустроенные лица, демобилизованные из армии и находящиеся в состоянии «поствоенного шока». Все эти группы способны репродуцировать криминогенное поведение и асоциальную мораль, выходящие за пределы собственно перечисленных слоев. 1991-1992 гг. ознаменованы всплеском преступности, рост которой продолжался и в последующем.

Так, в 1992 г. увеличение числа правонарушений составило более 70% в сравнении с предыдущим годом. Росли «традиционные» виды преступности: кражи имущества, хищения государственной собственности, хулиганство, бандитизм, убийства на бытовой почве, изнасилования и др. Появились и такие почти не известные ранее в стране преступления, как политический терроризм, захват заложников с целью выкупа, заказные убийства, связанные прежде всего с предпринимательской деятельностью. К 1995 г. в стране совершалось более тысячи заказных убийств в год. Резко росли обороты наркобизнеса, которые, по оценкам МВД, в 1991 г. достигли 2 млрд долларов в год и увеличивались ежегодно на один миллиард.

Широкий размах приобрела торговля оружием. Если в 1991 г. в России действовало не менее трех тысяч организованных преступных групп, то на конец 1994 г. сообщалось о пяти с половиной, а на конец 1995 г. - уже о шести с половиной тысячах таких «объединений». Около 50 из них имели «отделения» по всей стране. В распоряжении этих организаций «под ружьем» находились группы хорошо подготовленных боевиков. Около тысячи группировок были организованы по этническому принципу: азербайджанская, грузинская, чеченская, таджикская, армянская, осетинская и др. О точной численности «бойцов» преступного мира судить трудно; в печати встречались упоминания о десятках и даже о сотнях тысяч. В российских тюрьмах и лагерях в 1990-е гг. постоянно находилось около миллиона людей, приговоренных к разным срокам за различные преступления, мест для вновь осужденных не хватало.

В прессе часто публиковались материалы, авторы которых били тревогу по поводу масштабов криминальной деятельности в различных отраслях экономики (например, в автомобилестроении, в алюминиевой промышленности), а также в регионах России. Так, в Красноярском крае, по свидетельству газеты «Известия», «в 1994 г. действовало полторы сотни бандитских группировок, объединенных в пять сообществ. В каждом по 2-2,5 тыс. человек. Они контролируют все банки, рынки, 90% коммерческих и 40% государственных структур. Город разделен на 8 секторов. Но это не просто шайки рэкетиров. Ныне хорошо организованные группы вторглись в область экономики. Красноярский союз товаропроизводителей должен был объявить край «зоной, неблагоприятной для развития экономики».

Из-за тотальной криминализации, вездесущего рэкета свертывается производство, сокращаются рабочие места. Сопротивление подавляется жестоко. За декаду убрали пять гендиректоров и президентов компаний… Некогда подпольные «малины» снимают оборудованные компьютерами офисы, набирают штаты клерков и отнюдь не шарахаются от человека в милицейской форме. Реальной силой обладают сегодня именно лидеры откровенно бандитских и полукриминальных групп, что свидетельствует как о силе криминального сообщества, так и о немощи официальных властей». Рост преступности и криминальных группировок привел к появлению таких новых профессий, как частный телохранитель, частный детектив, которые обычно объединялись в рамках частных охранных структур и агентств, число которых также росло.

К защите частного предпринимательства и бизнесменов привлекались и высококвалифицированные кадры, ранее работавшие в правоохранительной системе, но оказавшиеся невостребованными государством в новых условиях. Масштабы деятельности «криминалитета» диктовали необходимость адекватных ответных мер, значительного увеличения частных ассигнований на эту сферу (создание служб безопасности, приобретение спецтехники и т.п.), что приводило к «ползучей» милитаризации общества в целом. При этом до 10% частных охранных фирм действовало без лицензий, порой понятие «защита» трактовалось достаточно широко.

С криминализацией экономической жизни связана и ее теневизация, хотя второй процесс шире первого. Теневая, «неофициальная» экономика включает некриминальные виды предпринимательской деятельности, находящиеся вне системы государственного учета и регулирования и, как правило, вне сферы выполнения официальных налоговых обязательств. С криминальной ее роднит избирательное отношение к существующему законодательству, вовлеченность в «неформальные» контакты с представителями госаппарата, а также занятие некоторыми видами бизнеса (например, в 1992-1995 гг. государство контролировало лишь 1/3 производства алкогольной продукции, приносившего очень высокую прибыль). От криминальной экономической деятельности теневую отличает то, что это - преимущественно социально необходимая и полезная активность, легализации которой в современной России препятствуют некоторые политические, экономические, правовые и другие факторы.

Причина масштабной теневизации хозяйственной жизни заключается в том, что на смену административному регулированию экономики, существовавшему 75 лет, пришло если не полное отсутствие государственного управления, то его явная недостаточность. Эксперты выделяли четыре группы политических факторов, воспроизводивших в 1990-е гг. угрозу распада государства и дестабилизировавших экономическую жизнь. Они определялись характером взаимодействия: 1) законодательной и исполнительной власти, 2) центральных и местных органов власти, 3) взаимоотношений России с бывшими союзными республиками, 4) взаимоотношений между регионами России.

ТЕМА 21. ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕХОДА К РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКЕ

1.Сущность переходной экономики и переходного периода. Концепции переходной экономики.

2.Основные закономерности переходного периода и направления реформирования экономики.

1. Сущность переходной экономики и переходного периода. Концепции переходной экономики.

Переходная экономика – это соединение элементов административно-командной и современной рыночной систем. В результате того, что постоянно происходит усиление рыночных элементов и ослабление элементов административно-командной системы, подобной системе присуща изменчивость, нестабильность как одна из самых характерных ее черт.

Переходный период – это отрезок времени, в течение которого происходит демонтаж административно-командной системы и формируется система основных рыночных институтов.

Необходимость перехода от административно-командной системы к современной рыночной тем, что первая не смогла обеспечить высокий уровень производительности труда, высокие темпы экономического роста и высокий уровень жизни населения. Анализ состояния экономики нашей страны и других социалистических стран вызвал необходимость экономических реформ, для проведения которых необходим особый период, - называемый переходным.

Большинство экономистов считают, что продолжительность переходного периода 10-15 лет. Начинается он с утраты государственной власти коммунистической партией, прекращения функционирования прежних законодательных и исполнительных органов власти, т.е. смена политического строя является необходимым условием осуществления рыночных преобразований. Демонтаж старого происходит быстро, в течение нескольких месяцев, формирование новой системы - более длительный срок.

В России рыночные реформы начались с января 1992 года, им предшествовали драматические события 1991 года, распад СССР, самороспуск Верховного Совета, отказ Президента от власти. Первоначально предполагалось, что в нашей стране сложится экономика, основанная на частной собственности и конкуренции, подобная экономической системе США. Однако практика показала, что цель преобразований в России – социальная рыночная экономика, которая представляет собой особый тип рыночной системы, который предусматривает активное участие государства в поддержании баланса между рыночной эффективностью и социальной справедливостью.

Существует две концепции перехода к рыночной экономике – градуализм и шоковая терапия.

Градуализм (постепенность) – это экономическая концепция, предполагающая проведение медленных, последовательных реформ и значительную роль государства в их проведении.

Шоковая терапия – это экономическая концепция, которая считает инструментом формирования рынка быструю и одномоментную либерализацию цен, резкое сокращение государственных расходов и достижение бездефицитного бюджета.

В разных странах вполне успешно использовалась на практике и та, и другая концепция (в Китае – градуализм, в Польше, Чехии, Эстонии - шоковая терапия). Выбор, в результате, зависит от конкретных экономических и политических условий.

2. Основные закономерности переходного периода и направления реформирования экономики.

К основным закономерностям, складывающимся в переходный период относятся:

1.Утрата государством функций единоличного распоряжения ресурсами, значительная часть которых переходит в частную собственность, создание вместо принудительных распоряжений системы экономического воздействия на предприятия денег, налогов и других финансовых институтов.

2. Бюджетный кризис, хроническая нехватка средств в государственной казне, задолженности по выплате заработной платы, обеспечению бюджетной сферы.

3. Трансформационный спад, т.е. спад производства в результате отсутствия координации между экономическими агентами, когда плановые механизмы координации разрушены, а новые, рыночные не созданы, сбрасывание избыточного производства в отдельных отраслях (например, военной продукции), свертывание неэффективных предприятий, падение объемов производства как в сельском хозяйстве, так и в промышленности, ориентация на зарубежную продукцию.

4.Социальная дифференциация общества (разделение на богатых и бедных), ухудшение условий жизни большей части населения, рост преступности и криминализация структур государственного управления.

Переход от административно-командной системы к современной рыночной экономике в разных странах имеет общие тенденции. Этот процесс включает, с одной стороны, глубокие институциональные изменения (прежде всего в отношениях собственности), а с другой стороны, предполагает осуществление стабилизационных мер (преимущественно в денежно-кредитной и финансовой сфере и в ценообразовании).

Основными направлениями реформирования экономики являются следующие:

Макроэкономическая, прежде всего финансовая, стабилизация посредством проведения жесткой денежно-кредитной политики с целью подавления инфляции, безработицы и стимулирования экономического роста.

Приватизация, т.е. изменение характера собственности посредством передачи или продажи на различных условиях государственной собственности частным экономическим субъектам с целью повышения эффективности производства.

Либерализация, т.е. обеспечение свободы экономической деятельности предпринимателей, снятие или сокращение государственного контроля во всех сферах хозяйственной деятельности, прежде всего путем отмены директивного планирования, централизованного ценообразования, государственной монополии внешней торговли.

Интеграция в мировое хозяйство.

Институциональная трансформация, т.е. формирование рыночных институтов, рыночных организаций и рыночных правил игры, новых механизмов установления хозяйственных связей.

Демонополизация экономики и поощрение конкуренции путем снятия ограничений на движение товаров на внутреннем рынке.

Перестройка структуры экономики в направлении опережающего развития производства продукции, пользующейся спросом на внутреннем и внешнем рынках.

Переход к адресной системе социальной поддержки, с тем чтобы облегчить части населения приспособление к условиям рыночной экономики.

Закономерности перехода

В западных странах, в международ­ных экономических организациях, об­суждая проблемы перехода (transition), нередко страны с переходной эконо­микой (транзитники) трактуют расши­рительно, присовокупляя к ним и так называемые страны с развивающими­ся рынками. Рекомендуя те или иные меры оздоровления и оживления эко­номики, ставят в один ряд множество стран с несовершенными рыночными институтами, у одних - в связи с пе­режитым социалистическим экспери­ментом, у других - из-за общего низ­кого уровня развития и феодальных пережитков. Заметим, что эти два мно­жества пересекаются.

Договоримся, что здесь мы ведем речь только о первых - о бывших со­циалистических странах и о процессах их трансформации.

Тем не менее анализ закономерно­стей перехода представляет и теорети­ческий, и практический интерес. Во-первых , переходный период во многих странах еще далек от завершения и, зная закономерности - что возможно и что невозможно, легче строить по­литику, строить планы в отношении того, что еще предстоит сделать. Во-вторых , о прошедших и предстоящих реформах не прекращаются идеологичес­кие споры. Во многих странах опреде­ленными группами лиц констатируется провал реформ по причине неправиль­ной политики, которая признается глав­ным, едва ли не единственным факто­ром успеха или поражения независимо оттого, с какими она сталкивалась ог­раничениями. А уж с тем, насколько распространены подобные оценки, связаны и серьезные политические следствия: какие деятели могут рабо­тать в правительстве, а какие нет, кого подвергнуть остракизму, несмотря на выдающиеся профессиональные и по­литические качества, и кого выдвигать. Поэтому мы посвятим главу зако­номерностям переходного периода. На­копленный опыт позволяет утверж­дать, что, несмотря на разнообразие условий в разных странах, они суще­ствуют. В то же время последующее из­ложение не претендует на исчерпыва­ющий характер.

Несовместимость двух систем

Эффективная же рыночная экономи­ка требует всего круга реформ и преоб­разований, в их числе и таких, которые иногда и сегодня еще не осуществлены даже в развитых странах с рыночной эко­номикой. Здесь речь идет уже о реформах второй очереди.

Реформы первой очереди включают:

Либерализацию;

Финансовую стабилизацию;

Приватизацию.

Эти три ключевых слова - три кита первого этапа рыночных реформ.

Либерализация охватывает:

переход к свободной торговле и свободным ценам;

демонтаж планово-распределитель­ной системы, иерархической структу­ры управления и переход к сетевой структуре договорных отношений;

отмену монополии внешней тор­говли, открытие экономики;

введение свободного рыночного курса национальной валюты взамен его государственного регулирования; обес­печение конвертируемости националь­ной валюты по текущим операциям.

Финансовая стабилизация предпо­лагает приостановление инфляции пос­ле либерализации и стабилизацию на­циональной валюты.

Она состоит в:

переходе к жестким бюджетным ограничениям на всех уровнях;

создании налоговой системы и на­лаживании налогового администриро­вания;

организации надежного контроля за бюджетными расходами;

ограничении денежной массы и переходе к рыночному формированию процентных ставок;

организации надзора за коммерчес­кими банками.

Приватизация призвана перенести ответственность и риск с государства на частных собственников, заменить боль­шую часть государственной собствен­ности частной, создать тем самым но­вую систему хозяйственных мотиваций и полноценных рыночных агентов.

К этому добавляются в составе пер­воочередных реформ налоговая рефор­ма, создание системы коммерческих банков и двухуровневой банковской системы, а также рынка рабочей силы с отменой государственной системы регулирования оплаты труда. Это тот минимальный набор, который должен быть реализован за сравнительно ко­роткое время, чтобы создать зародыш, генотип рыночной экономики и дать практически во всех странах с начальный импульс для ее развития.

усиление открытой инфляции, хотя масштабы этих явлений были различ­ны.

Исключение составляют Китай и Вьетнам. Объяснение этому феномену чаще всего усматривают либо в непра­вильности политики, проводившейся в странах Восточной Европы и быв­шем СССР, либо в том, что в Китае и Вьетнаме рост вместо спада обеспечи­ло руководство коммунистических партий, которые гарантировали поли­тическую стабильность и сохранение государственного регулирования.

Здесь, видимо, уместно обратить внимание на важность стадии развития, на которой находится страна, вступа­ющая в переходный период. В отличие от других стран с переходной эконо­микой (помимо Монголии и Албании), Китай и Вьетнам к моменту прихода к власти коммунистов были отсталыми аг­рарными колониальными и полуколо­ниальными странами, в собственном развитии не вышедшими из стадии феодализма. Энергия антифеодальной революции в них еще не была израсходована. Коммунисты, в частно­сти, в Китае до окончания культурной революции не успели эту энергию ни высвободить, ни растратить.

Реформы в этих странах начинались с предоставления большей свободы крестьянству, которое использовало ее в первую очередь для повышения сво­его крайне низкого жизненного уров­ня, реализуя прежде всего резервы более разумно организованного и ин­тенсивного труда. Это сразу же дало толчок росту экономики в целом. Точ­но такие явления наблюдались в годы нэпа в России, где в то время аграрный сектор мало чем отличался от китайс­кого или вьетнамского 1960-х, 1970-х гг. Время господства коммунистического режима в жестких формах в этих стра­нах было сравнительно коротким (25-30 лет), и естественные мотивации кре­стьянского труда еще сохранились.

Поэтому с первых шагов либера­лизации (Китай - 1975 г., Вьетнам - 1987 г.) экономика, начав с очень низкого уровня, все время росла. Пе­реходные процессы здесь проходили без спада.

Во всех других странах с переход­ной экономикой спад (см. табл. 7.2) сле­довал сразу за началом активной фазы рыночных реформ (либерализация). Он был короче и менее глубок в тех стра­нах, которые раньше стали делать шаги к рыночной экономике в рамках мо­дели рыночного социализма (Польша, Венгрия, Чехия и Словакия). Корот­кий и глубокий спад был в странах, где такой рыночной подготовки не было, но делались быстрые и реши­тельные шаги по либерализации и финансовой стабилизации (страны Балтии). Наиболее длительным и глу­боким был спад в тех странах, где ис­тория социализма была длиннее, на­копленные диспропорции - глубже, не было эволюционного развития к рынку до радикальных реформ, а фи­нансовая стабилизация растягивалась во времени. Все такие страны оказались на территории бывшего СССР (Рос­сия, Украина и др.). Европейские стра­ны с переходной экономикой, вклю­чая СССР, достигли среднего уровня индустриального развития, поэтому эффекты, наблюдавшиеся в Китае и Вьетнаме, здесь не имели места.

Закономерным следствием либера­лизации является также инфляция (см. табл. 7.4). Переход от дефицита и скры­той инфляции оплачивается скачком открытой инфляции, укротить кото­рую должны меры финансовой Стаби­лизации.

С этим связаны также закономер­ные процессы определенного снижения уровня жизни и усиления дифференциации населения по доходам и материальной обеспеченности, обесценения сбережений. Попытки избежать этих явлений путем индексации доходов сбережений приводят к противоположным результатам, так как подогревай инфляцию - главный фактор этих явлений.

Структурная перестройка (реструктуризация) - процесс, который вызывается реформами первого этапа и со стоит в формировании новой структуры экономики, соответствующей рыноч­ным условиям и способной реализован конкурентные преимущества страны. Она включает изменения отраслевой струк­туры, а также преобразование предпри­ятий - из производственных единиц планового хозяйства в рыночные ком­пании - на микроуровне.

Механизм структурной перестрой­ки запускается либерализацией цен. Новые относительные цены показы­вают, где больше спрос. Туда устрем­ляются ресурсы, высвобожденные из-под планового распределения.

Наименее развиты в плановой эко­номике те сектора, чьи функции за­мещались государственным распреде­лением. Поэтому в первую очередь начинают развиваться торговля и фи­нансовая сфера. Торговля берет на себя регулирование товарных потоков, и, пока она недостаточно развита, ее функции приходится выполнять госу­дарственным органам. Но со временем торговля их вытесняет.

Финансовые институты - банки, инвестиционные и страховые компа­нии - берут на себя регулирование денежных потоков. Складываются фи­нансовые рынки, на которых они дей­ствуют, - кредитный, валютный, фондовый (государственных и корпо­ративных ценных бумаг). Тем самым формируются рыночные механизмы мобилизации и перелива капиталов, крайне важные для эффективной струк­турной перестройки, для трансформа­ции накоплений в инвестиции.

Далее от этих отраслей сигналы спроса и предложения в виде цен то­варов и услуг, процентных ставок, доходности ценных бумаг поступают в другие отрасли, и с этого начинается структурная перестройка в узком смыс­ле, т.е. собственно реконструкция пред­приятий, развитие одних, закрытие других и т.п.

Структурная перестройка разделя­ется как бы на две фазы: пассивную и активную. В пассивной фазе, когда уже определились спросовые ограничения, особо ощутимые в процессе финансовой стабилизации, а капиталов еще не хватает и рынки недостаточно развит ты, преобладают тенденции разрушения старого на фоне спада. Уже ясно, какая продукция не находит спроса, а освоение новых конкурентоспособных товаров еще не налажено. Эта фаза но­сит характер структурного кризиса, весьма болезненного, образующего, пожалуй, самый трудный период в ре­формировании экономики.

Активная фаза структурной пере­стройки обозначается тогда, когда уве­личиваются инвестиции и созидатель­ные тенденции начинают преобладать. Появляются позитивные сдвиги в структуре производства, развертывает­ся процесс реконструкции предприя­тий, на рынок выходят новые товары и услуги, растут доходы.

На стыке пассивной и активной фаз происходит стабилизация производ­ства, а затем начинается его подъем.

Смысл указанных процессов состо­ит в том, что прежнее производство, оказавшееся неконкурентоспособным, начинает сокращаться, тогда как но­вое производство, более эффективное, удовлетворяющее требованиям рынка, начинает расти (см. рис. 7.1). Спад ста­рого производства можно замедлить, например, ценой высокой инфляции или закрытия экономики, но его нельзя остановить. Как бы ни были велики созданные ранее мощности, если они неспособны производить нужную рынку продукцию при цене, превышающей издержки, попытки их загрузить приводят лишь к отвлечению задержке его роста.

Охарактеризованные выше пере­ходные процессы имеют разную дли­тельность. Наиболее короткий - либе­рализация, хотя, конечно, его можно осуществлять поэтапно и достаточно долго. Например, в Китае либерализа­ция и до сих пор не завершена, она проводилась шаг за шагом в увязке с другими мерами, порой ограничива­лась территориально.

Второй по длительности процесс - финансовая стабилизация: чем дольше он продолжается, тем больше времени занимают инфляция, спад производ­ства, снижение уровня жизни, тем больше откладывается активная фаза структурной перестройки.

Приватизация может занимать дли­тельное время, до 5-6 лет и более, с определенного момента переплетаясь с процессами перераспределения соб­ственности, укрепления институтов за­щиты прав на нее, налаживанием корпоративного управления и другими ин­ституциональными преобразованиями. Структурная перестройка, есте­ственно, самый длительный процесс при переходе от плановой экономики

Поэтому активная фаза структур­ной перестройки начинается только че­рез некоторое время после завершения финансовой стабилизации и привати­зации большей части предприятий. А устойчивый экономический рост на­чинается только тогда, когда структур­ная перестройка вошла в активную фазу и снижение производства в старых структурах уже не оказывает на эконо­мику определяющего влияния.

Сообразно с приведенным на рис. 7.2 графиком мы можем обозначить эта­пы перехода к рынку.

В принципе можно выделить подго­товительный этап, в течение которого проходят пробные подготовительные реформы, эксперименты типа рыноч­ного социализма в Венгрии и Югосла­вии и горбачевских попыток рефор­мирования у нас. Главная задача этого этапа - идеологическая и политичес­кая подготовка рыночных реформ, подведение общества к пониманию их необходимости.

/ этап - с начала либерализации до завершения финансовой стабили­зации и создания предпосылок пере­хода к активной фазе структурной пе­рестройки и экономическому росту.

II этап - структурная перестройка и экономический рост, осуществление необходимых для этого институцио­нальных изменений.

Интересный вопрос: а когда соб­ственно, завершается переходный пе­риод? Напрашивается легкий ответ: когда восстанавливаются докризисные объемы производства, уровень жизни. Но он не совсем точен. Дело в том, что цель перехода отнюдь не в объемах ВВП или показателях потребления тех или иных продуктов. Физические объемы ВВП СССР у нас вообще могут быть не достигнуты никогда, просто это не нужно.

Более точно: переходный период завершается, когда большинство насе­ления данной страны начинает жить богаче, лучше и уже воспринимает ры­ночную экономику как более эффек­тивную.

Проблемы и трудности переходного периода

Различия переходного периода в разных странах определяется:

Во-первых, большое значение име­ет факт различной продолжительнос­ти социалистического опыта: 40 лет в странах Восточной Европы. Более 70 лет в России, где к тому же социализм был отечественным, а не импортированным "продуктом". В странах ЦВЕ еще сохра­нилась память о недавнем рыночном прошлом, психологическая готовность к восприятию рыночных отношений была много выше, чем в России.

Во-вторых, в России рыночные ре­формы вынужденно проводились на фоне распада СССР. Р. Гринберг, прав­да, считает, что этот распад был ини­циирован самими реформаторами и зат-руднил, а не облегчил переход к рыночной экономике. Вопрос спорный, ибо не очень ясно, был ли при сложив­шихся обстоятельствах вообще возможен такой переход одновременно всеми республиками, если бы Россия не ушла вперед (см. гл. 5 о судьбе экономическо­го союза). Но одно верно: в России на­ряду с задачами собственно реформ приходилось еще решать дополнитель­ные задачи, например задачу обособ­ления национальной денежной систе­мы и разделения рублевой зоны.

В-третьих, на старте реформ серь­езным бременем для России оказалась огромная доля в экономике (в сравнении с другими странами) военно-про мышленного комплекса* - *

Восемь проблем , которые считал важными тогда, причем только в институцио­нальном аспекте. Спад, снижение эф­фективности и уровня жизни - след­ствия трудностей с решением этих проблем.

1. Переход от административной иерархии и безответственности к неза­висимости, ответственности и жестким бюджетным ограничениям, формиро­вание полноценных агентов рыночной экономики сопряжены с серьезными трудностями, в том числе социальны­ми. Непростая трансформация, для мно­гих организаций и людей вообще не­преодолимая.

В России и других странах СНГ эта проблема сложнее из-за большей культурной отсталости в сравнении со стра­нами ЦВЕ и большей укорененности планово-распределительной бюрокра­тии.

2. Слабое развитие рыночной инф­раструктуры, сети контрактных отно­шений и поддерживающих ее инсти­тутов. При быстром вхождении в рынок большинство предприятий не будет знать, что производить и кому прода­вать, где брать сырье и материалы, какие применять цены, у кого и на каких условиях кредитоваться, что де­лать в случае срывов.

3. С немалыми сложностями связана либерализация цен. Из-за огромных диспропорций в плановых ценах, больших размеров субсидий процесс выхода на новые равновесные относи­тельные цены будет сопровождаться большими флуктуациями и порождать массу проблем структурного и соци­ального характера, усиливаемых взаи­мопереплетением с вышеупомянуты­ми проблемами.

4. Крайняя монополизация советс­кой экономики практически не остав­ляла места для конкуренции, а стало быть, и проявления преимуществ рын­ка. После 70 лет политики концентра­ции и узкой предметной специализа­ции производства более 1500 групп товаров производилось только на од­ном предприятии. Малый бизнес не мог в короткие сроки изменить ситуацию, по крайней мере без потерь для каче­ства и технического уровня производ­ства.

Правда, дальнейший ход развития показал, что эта проблема оказалась не столь существенной вследствие откры­тия экономики.

5. Трудности макроэкономической стабилизации вследствие огромного инфляционного навеса, многолетнего дефицита, принявшего к концу 1991 г. немыслимые размеры. Достаточно ска­зать, что в 1987-1990 гг. разрыв между доходами и расходами населения при несбалансированном потребительском рынке составлял 30%. Это повышало болезненность либерализации цен.

В странах ЦВЕ власти все годы за­ботились о сбалансированности потре­бительского рынка. Поэтому для совет­ских граждан поездка в Чехословакию или Болгарию давала невиданные дома возможности для приобретений. Для России же масштабы дефицита обозна­чали еще одну специфическую труд­ность в ходе реформ.

6. Для эффективной работы рыноч­ной экономики необходимо согласо­ванное функционирование основных видов рынков - товарного, фондово­го и рабочей силы. На базе того, что существовало в плановой экономике, в России сравнительно быстро могли сформироваться лишь товарные рын­ки. Рынок рабочей силы хотя и суще­ствовал в зародыше всегда, не мог в приемлемые срок стать механизмом ее перераспределения, особенно важным в процессе структурной перестройки. Низкая мобильность, привязанность людей к месту жительства, прежде всего из-за отсутствия рынка жилья, а в то время еще и прописки, приводили к разделению рынка труда на мелкие тер­риториальные сегменты. Работники были также привязаны к предприяти­ям системой бесплатных социальных услуг, зачастую связанных со стажем работы. Не было ни системы трудоуст­ройства, ни установленных пособий по безработице.

Фондовые рынки, институты перелива капиталов (кроме плана капиталовложений) отсутствовали вовсе? Уже одно это сулило достаточно длительное падение инвестиций в период между свертыванием централизованно­го планирования и развитием до не­обходимого уровня рынков капитала.

7. Открытие экономики, как тогда казалось, должно было натолкнуться на узкую экспортную базу, слабость платежного баланса и неконвертируе­мость рубля. К счастью, эти опасения оказались преувеличены. Напротив, именно открытие экономики облегчи­ло решение ряда упомянутых проблем.

8. Наконец, проблема ментальности. Основная особенность взращенно­го homo soveticus в том, что, находясь всегда в роли подчиненного в иерар­хии субординации, он проявлял рав­нодушие к гражданским правам, но был склонен к формальному исполне­нию обязанностей, к уходу от конт­роля и действиям без всяких правил. Становясь начальником, он считал ес­тественным использование служебно­го положения в личных интересах. И в общем все признавали это нормой. За это нижние слои иерархии ожидали защиты от верхних в отношениях с внешним миром - протекционизм, эгалитаризм, негативное отношение к предприимчивости, к имущим, убеж­дение, что стать богатым честным пу­тем нельзя (см. также гл. 2).