Клусиус буквально заразил голландцев своим увлечением тюльпанами. В стране началось помешательство, полное безумие, названное позже историками «тюльпаномания». За 20 с лишним лет голландцам удалось вырастить десятки сортов тюльпанов.
В 1625 году луковица редкого сорта тюльпана уже могла стоить 2000 золотых флоринов. Торговля ими была организована на биржах Амстердама, Роттердама, Харлема и Лейдена. Объем тюльпановой биржи достиг астрономической суммы в 40 миллионов флоринов.
К 1635 году цена поднялась до 5500 золотых за луковицу, а к началу 1637 года цены на тюльпаны выросли в 25 раз. Одну луковицу давали в качестве приданого невесте, три стоили столько же, сколько хороший дом, а всего лишь одна луковица сорта Тюлип брассери отдавалась за процветающую пивоварню. Продавцы луковиц зарабатывали огромные деньги. Все разговоры и сделки вращались вокруг единственного предмета – луковиц.
К примеру, луковица красного тюльпана с белыми прожилками стоила 10 000 флоринов, а Рембрандту за его картину «Ночной дозор» заплатили 1800, что его весьма порадовало.
Задокументированным рекордом была сделка в 100 000 флоринов за 40 тюльпановых луковиц. Чтобы привлечь людей небогатых, продавцы начали брать небольшие авансы наличными, а в залог остальной суммы шло имущество покупателя. Например, стоимость луковицы тюльпана Viceroy составляла "2 лоуда (2,25 кубометра) пшеницы, 4 лоуда ржи, 4 жирные коровы, 8 жирных свиней, 12 жирных овец, 2 меха вина, 4 бочки пива, 2 бочки масла, 1000 фунтов сыра, кровать, шкаф с одеждой и серебряный кубок" - всего добра на 2500 флоринов. Художник Ян ван Гойен за десять луковиц заплатил гаагскому бургомистру аванс в 1900 флоринов, в залог остальной суммы предложил картину Соломона ван Руйсдаля, а также обязался написать собственную.
Тюльпановая лихорадка породила легенды. Одна из них - про то, как портовый босяк, увидев входящий в гавань корабль, бросился в контору его владельца. Купец, обрадованный известием о возвращении долгожданного судна, выбрал из бочки самую жирную сельдь и наградил ею оборванца. А тот, увидев на конторке луковицу, похожую на очищенный репчатый лук, решил, что селедка - это хорошо, но селедка с луком еще лучше, сунул луковицу в карман и отбыл в неизвестном направлении. Через несколько минут купец хватился луковицы тюльпана Semper Augustus ("Вечный август"), за которую заплатил 3000 флоринов. Когда босяка нашли, он уже доедал селедку с "луком". Бедняга загремел в тюрьму за хищение частной собственности в особо крупных размерах.
Другой апокриф - о том, как харлемские торговцы тюльпанами прослышали о гаагском сапожнике, которому удалось вывести черный тюльпан. Депутация из Харлема навестила сапожника и купила у него все луковицы черного тюльпана за 1500 флоринов. После чего прямо на глазах у тюльпановода - любителя харлемцы бросились яростно топтать луковицы и успокоились, только превратив их в кашицу. Они боялись, что невиданный черный тюльпан подорвет их хорошо налаженный бизнес. А сапожник не вынес варварства, слег и умер.
Залечь на дно в Амстердаме. Как кризис сразил футбол Нидерландов
Чемпионат Нидерландов по-прежнему поставляет молодых звёздочек в Европу, но становится слабее из-за кризиса футбольной системы страны.
В Голландии больше не верят в сборную страны
Такова жизнь – ещё на ЧМ-2014 «оранжевые», ведомые хитрым лисом Луи ван Галом , взяли бронзу, наступая на горло собственной песне и играя в неголландский футбол. А на Евро-2016 «Заводной апельсин» не поедет вообще. Неужели стоило всего лишь выдернуть из сборной тренера-неформала, чтобы по принципу домино сбить всё построенное?
Когда голландцы не попали на Евро, местные журналисты упражнялись в остроумии. Но больше всего мне понравилось, как на ту ситуацию отреагировал Сьорд Муссу , колумнист AD: «Некоторое время назад Берт ван Марвейк , сидя на диване в Меерсене и вспоминая о Евро-2012, спокойно попивал кофе и меланхолично говорил, что это один из худших турниров во всей истории «оранжевых». Тогда он чётко объяснял мне конкретную причину провала – отсутствие должной подготовки. Но сейчас у нас нет единой причины! Может, всё началось с автогола в Чехии, может, с Рейкьявика – города ледников и йети. Если позор может быть красивым, то этот голландский «апельсин» опозорился потрясающе красиво, провалившись на всех фронтах».
Нидерланды – Франция
В том, что голландский футбол якорем погружается на дно, действительно нет единой причины. Пролёт сборной мимо Евро лишь верхушка айсберга. Устаревают идеи, становятся слабее клубы, чахнет тренерская школа. Футболисты – пешки на этой шахматной доске. Поколение, которое будет представлять Нидерланды в ближайшие 5 лет, слабее поколения Арьена Роббена и Уэсли Снейдера не из-за школы, не из-за своего уровня. Они жертвы того, что в игре толстосумов голландский чемпионат становится всего лишь инкубатором.
Жалкая, кошмарная участь для самой самобытной лиги Европы. Для лиги, подарившей миру чемпионский «Аякс» с ван дер Саром, Блиндом, Клюйвертом; «Фейеноорд» с Пьером ван Хоойдонком в атаке; крепкий ПСВ Гуса Хиддинка. Они блистали в еврокубках, доходили до полуфиналов и финалов Лиги чемпионов и Кубка УЕФА. Но это было будто в другой Вселенной.
***
В Голландии не могут удерживать ярких звёзд
Вспомните, какой Эредивизия была ещё 10-15 лет назад. Для местных талантов и звёздочек со всех концов света Страна тюльпанов становилась местом, где они проходили сквозь огонь, воду и медные трубы. Златан Ибрагимович, Кристиан Киву, Матея Кежман, Уэсли Снейдер, Арьен Роббен, Дирк Кюйт – все они покидали Нидерланды, когда были сложившимися футболистами, закалёнными чемпионской гонкой, Лигой чемпионов и матчами с запредельным градусом борьбы. Все они (кроме Кежмана, правда) становились лидерами в Италии, Испании, Германии, Англии – во многом благодаря своей закалённости. Их не выдёргивали в «Ювентус» или «Ливерпуль» после трёх удачных матчей.
За эти годы статус голландского чемпионата поменялся – звёздочек, сверкнувших здесь хотя бы мимолётом, покупают при первой же возможности. Обратных примеров – когда футболист уезжал в топ-лигу, окрепнув, обросши мясом, – нынче можно пересчитать по пальцам одной руки. Жоржиньо Вейналдум ушёл из ПСВ, когда стал лидером и мозговым центром «крестьян» (да и с новой командой, как показало время, продешевил). Кристиан Эриксен и Луис Суарес уезжали в АПЛ, чувствуя, что в «Аяксе» они уже сделали что могли, достигли потолка. Кевин Строотман, уйдя из ПСВ в «Рому», заиграл в Риме на космическом уровне – лишь травмы помешали ему стать лучшим центрхавом Серии А (как минимум). А Дейли Блинд – идеал универсального солдата – уехал выжигать все возможные зоны в «Манчестер Юнайтед» только после того, как прокачал умения в том же «Аяксе» де Бура.
Примеров «лишних» людей куда больше. Мемфис Депай, как показало время, оказался не готов к переезду в АПЛ – причём в ментальном плане, а не в игровом. Болельщики «Лацио» скоро начнут собирать подписи для петиции, которая запретит играть Уэсли Худту: его выдернули в Рим после одного удачного сезона за «Алкмар», до которого Худт крепко сидел на лавке. Как оказалось, без куража и незыблемого доверия Уэсли – очень посредственный защитник, боящийся сделать ошибку и сесть обратно на лавку. Поблекли после отъезда из «Херенвена» Альфред Финнбогасон, Бас Дост и Марк Ут. А какие авансы выдавали Марко ван Гинкелу? Он мог бы стать ключевым игроком «оранжевых», но рано покинул «Витесс». Да и выбор сделал не лучший – попал в «Челси» Жозе Моуринью.
Трансферный рынок настолько обезумел, что теперь даже аутсайдер Чемпионшипа может купить ключевого игрока «Алкмара» или «Твенте». Причём за маленькие деньги – голландцы исторически не наваривались на своих талантах. А футболисты в погоне за новым вызовом слишком рано уезжают из Нидерландов. Результат налицо – посмотрите на сборную, не попавшую на Евро. «Оранжевые» зависели лишь от Роббена (не поверите, но ему уже 32), а после его травмы – от Мемфиса Депая, к такой ответственности не готового. Между поколением 30-летних, которое созревало в Эредивизии, и новыми лицами целая пропасть. А ещё в Нидерландах почти нет преемственности поколений. Дядек, играющих бок о бок с такими, как юные-юные Вацлав Черны, Стивен Бергвейн и Рихайро Живкович, – кот наплакал. Есть разве что Дирк Кюйт, тянущий на себе «Фейеноорд».
***
Голландия испытывает кризис тренерских идей
В безбашенном и энергичном, как песни Enter Shikari, чемпионате, где ставка на 4-3-3 вечно в моде, не так много тренеров, которые выделяются среди серой массы. Конечно, и в Стране тюльпанов есть уникумы. Например, Эрик тен Хаг, поучившись два года у Хосепа Гвардиолы в «Баварии», сделал «Утрехт» одной из самых колючих команд Эредивизии, наладив игру в защите и дав подопечным задание регулярно использовать разрезные передачи через середину.
У «Аякса» есть Франк де Бур – его эксперименты с 4-3-3 выглядят смело и свежо, находится место даже голландской вариации игры с «ложной девяткой» (раньше её с блеском исполнял Сим де Йонг, сейчас время от времени «девяткой» выходит Дэви Классен). У ПСВ – Филипп Коку, который в дуэли с «Атлетико» доказал, что команда из Голландии может играть строго, в три центральных защитника, а не рваться вперёд. Школа Луи ван Гала и Рональда Кумана налицо. Всего три тренерских команды на всю Эредивизию - «Утрехт», «Аякс» и ПСВ, причём с поправками (де Бур уже давно плутает в запутанном лесу своих идей, Коку же строит команду-хамелеон, чьи игровой рисунок и настроение зависят от соперника). Негусто. А каждый сильный тренер идёт работать только в топ-чемпионаты – туда, где ему готовы предложить больше денег.
Есть ещё Йон ван дер Бром, растущий под крылом Марко ван Бастена вместе с «Алкмаром». Но он не тактик-реформатор, способный предложить голландскому футболу что-то новое. Он психолог, под чьим чутким руководством раскрывается молодёжь (например, форвард «сыроваров» Винсент Янссен – на «товарняк» с Францией он впервые в карьере получил вызов в сборную). И, в общем, всё.
Других ярких тренеров с незамыленным взглядом в Голландии просто нет. Остальные плывут по течению, играют по канонам, меняя лишь мелочи. Если вдруг – следственного эксперимента ради – вытащить из «Фейеноорда» Джованни ван Бронкхорста, худшего психолога сезона (категоричность тут к месту: как можно проиграть 7 матчей кряду, будучи в чемпионской гонке, и допустить внутрикомандный раздрай?), а на его скамейку посадить Алфонса Грунендейка из соседского «Эксельсиора» – не изменится ничего. Эти двое, как и большинство голландских тренеров, не станут революционерами – они так и будут играть по схеме 4-3-3, делая косметические изменения (вроде перестроения «Фейеноорда» на тактику с одним опорным, Веиновичем, вместо двух) и не ставя необычные эксперименты. Они никогда не станут такими, как Луи ван Гал, – спорным противоречивым, но падким на что-то новое.
Возможно, причина такого тренерского застоя в консерватизме голландцев. Они позовут в «Аякс» или «Фейеноорд» либо своего воспитанника, либо специалиста с уровня ниже, из «Алкмара» или «Твенте». Но не станут звать иностранца. Голландским тренерам не хватает идей других школ. Тен Хаг строит «Утрехт» по образу и подобию команд Хосепа Гвардиолы, который, в свою очередь, опирается на итальянцев Сакки и Маццоне. Смешение стилей и школ даёт непревзойдённый эффект – «Утрехт» идёт в Эредивизии пятым, а в Кубке Нидерландов уже добрался до финала.
Голландцам нужен ещё хотя бы один тренер, набивший шишек и набравшийся опыта за рубежом. Возможно, вскоре он уже появится в Стране тюльпанов – Яп Стам, поработавший с Алексом Фергюсоном и Карло Анчелотти, а в последние годы наставлявший на путь истинный молодёжь «Аякса», с лета возглавит «Виллем II». Главное, чтобы Стам действительно оказался проводником новых идей. Любителей плыть по течению и так хватает.
***
В Голландии начинают умирать клубы
Ни для кого не новость, что «Твенте» находится в коме, а дышать ему помогает аппарат искусственного дыхания в виде поблажки от KNVB, которая дала «туккерс» время на погашение долгов. Летом прошлого года мы рассказывали, как «Твенте» встал на грань банкротства – спасибо Йопу Мюнстерману, чьё «умение» вести менеджмент не переплюнут даже в России. С тех пор «Твенте» стало только хуже – клуб не смог содержать «молодёжку», женскую команду и влез в 90-миллионный долг. Вдобавок в Сеть выбросили договор «Твенте» с инвестиционным фондом Doyen Sports, который получал от клуба 30% с продаж игроков. Именно поэтому последние продажи «туккерс» – Тадич, Кастаньос, Промес – не помогли клубу зажить припеваючи. Именно поэтому ничего не изменит продажа единственного ценного актива «Твенте» – Хакима Зиеха, единственного лучика света в этом тёмном царстве.
Как бесславно вести менеджмент. Уроки от голландского «Твенте»
Сейчас дела «Твенте» ещё хуже. Клуб на три года отстранён от еврокубков, а руководителям установили дедлайн по закрытию долгов – до конца сезона. Мэрия Энсхеде сделала всё, чтобы «Твенте» остался на плаву, и вложила в клуб 32 млн евро – астрономические для города деньги. Но есть ли ещё хоть один инвестор, который поверит аферисту Мюнстерману?
К сожалению, это не единичный случай.
Вместе с «Твенте» летом рискует умереть «Фортуна» из Ситтарда (17-е место в Эрстедивизии). Клуб из провинции Лимбург, чьи главные символы – сыр и местная водка, пострадал из-за неправильно составленного бюджета. Проблемы с выплатой зарплат, дефицит в 900 тыс. – это только верхушка айсберга. Пока что болельщики «Фортуны» спасают клуб – они выкупили часть акций клуба за 91 тыс. евро. Но жёлто-зелёным рано расслабляться. Шесть лет назад они уже были на грани банкротства, на клубном счету оставалось всего 200 евро – тогда «Фортуну» удалось спасти лишь чудом.
С трудом держится на плаву «Неймеген» – в 2002-м компания NEC, курирующая клуб, продала стадион городским властям, а теперь с трудом платит за аренду «Гоффертстадиона». Задержки зарплат есть в «Зволле». «Ден Хаг» и «Рода» перестали испытывать финансовые трудности благодаря появлению частных инвесторов. В Гааге уже почти два года заведуют китайцы во главе с Хуэй Вангом, в Керкраде с ноября 2015-го – Фриц Шруфф, владелец продуктовых магазинов.
Глядя на Нидерланды, понимаешь, что финансовый фэйр-плей стал злом не только для Восточной Европы. Везде есть такие, как Мюнстерман, но ведь клубы могут погибнуть и из-за банальной нехватки денег на сезон, отсутствия спонсорских вложений. В стране, где 90% клубов живут с мизерным бюджетом, а мощной фанатской армией располагает только «большая тройка» - «Аякс», «Фейеноорд» и ПСВ, сложно держаться на плаву, вкладывать деньги в основу, в школу и при этом чего-то добиваться. Припеваючи живут лишь клубы, у которых есть частные инвесторы, – «Витесс» Александра Чигиринского и «Утрехт» Франса ван Соймерена. Скоро то же самое будет с «Ден Хагом» и «Родой».
Остальные клубы Нидерландов живут за счёт спонсоров, продаж билетов, телеправ и игроков, а также подачек от городских администраций. Ничего не напоминает?
***
В Голландии не знают, что делать дальше
«Кризис поглотил голландский футбол. Мы больше не готовы морально, технически и тактически. Наш футбол в упадке», – такую «новогоднюю открытку» для читателей подготовил Volkskrant в декабре. Но ещё больше удивляет голландских журналистов даже не упадок. Вместо того чтобы глубоко копнуть, выяснить, где система, выстраиваемая годами, дала трещину, в Нидерландах решают и обсуждают побочные вопросы. Например, как наказать Мемфиса Депая, приехавшего на сбор «оранжевых» в шляпе? Его игра за «Юнайтед» уже мало кого волнует.
Голландцы заранее окружают себя тупиковыми мыслями: пока в холодных Швеции и Норвегии строят крытые стадионы и стелют искусственные газоны, в Нидерландах уверены, что синтетика убьёт футбол в стране. Вдвойне странно, что так считает Марсель Брандс – спортивный директор ПСВ, собаку съевший в футбольном бизнесе. В конце прошлого года, на съезде в Арнеме, Тийс Велема из Национального университета Тайваня и профессор клинической медицины Франк Валькс, заручившись массой фактов, в своей презентации в PowerPoint доказали: негативное влияние синтетической травы на игру лишь миф. Из-за такого газона полёт мяча не становится более предсказуемым, игра – жёстче, травмы – чаще и тяжелее. Однако мало кто поменял мнение после этой презентации. Теперь об игре на искусственной траве спрашивают и тренеров, и игроков, в чьих головах по вине горе-функционеров тоже пустили корни мифические суждения, не имеющие общего с реальностью.
В Голландии стали с холодным недоверием относиться к инновациям. Это губительно, это противоречит оранжевому футбольному гену, заложенному в ДНК игры Йоханом Кройфом. Вместо того чтобы развивать свою систему подготовки молодёжи, усваивать новые течения футбола, голландцы смотрят, как Европа выезжает на их идеях.
, если бы Мишель Саблон и Боб Бровайс не съездили на стажировку в «Аякс», забрав домой немыслимую любовь к схеме 4-3-3 на всех уровнях, матчам 2х2 и 5х5 на коробках, развитию дриблинга и диагоналей. Дания не получила бы поколение Кьяра, Хёйбьерга и Эриксена, если бы не безумный Мортен Ольсен, который взялся в одиночку решать проблемы датского футбола, основываясь на накопленном в «Аяксе» опыте. Да что говорить – даже «Барселона» не была бы сейчас столь мощна, если бы не Йохан Кройф и его методики.
Но пока соседи, усвоив голландские идеи, выводят свой футбол на новый уровень, Голландия деградирует. И даже если «Аякс» через год внезапно выйдет в четвертьфинал Лиги чемпионов, а сборная отберётся на ЧМ в Россию, этот процесс вряд ли остановится.
Пока в Голландии, наконец, не поймут, что в системе нужно что-то менять.
Бурный период в истории Голландии, когда спрос на луковицы начал превышать предложение, и этот товар достиг невероятной цены.
Одним из иностранцев, заинтригованных тюльпанами, был Охир Гилэн де Бузбек, австрийский посол в Турции(1555-1562 года) . Он привез несколько луковиц из Константинополя в Вену, где их посадили в садах Фердинанда I, императора из династии Габсбургов. Там тюльпаны расцвели под опытным наблюдением Шарля де Леклюза, французского ботаника, более известного под своим латинским именем Карл Клузиус.
Вскоре слава Клузиуса привлекла внимание Лейденского университета в Нидерландах, и его уговорили стать куратором университетского ботанического сада. В октябре 1593 года, с «тайным запасом луковиц тюльпанов », Клузиус приехал в Лейден. Несколько месяцев спустя, весной 1594 года, новый сад Клузиуса стал местом самого первого тюльпана, зацветшего в Нидерландах.
Расцвет торговли тюльпанами
В 1625 году одна луковица редкого сорта тюльпана уже могла стоить 2000 флоринов (флорин - золотая монета весом около 3,5 граммов) . Торговля ими была организована на биржах Амстердама, Роттердама, Харлема и Лейдена.
К 1635 году цена достигла 5500 флоринов. К началу 1637 года в среднем цены на тюльпаны выросли в 25 раз.
● По словам специалиста в области истории искусства Оливера Импея, дешевле было купить картину с тюльпаном, выполненную Яном Д. де Хемом (великим голландским натюрмортистом XVII века), чем луковицу редкого сорта тюльпана.
Одну луковицу давали в качестве приданого невесте, три стоили столько же, сколько хороший дом, а всего лишь одна луковица сорта Тюлип Брассери отдавалась за процветающую пивоварню. Продавцы луковиц зарабатывали огромные . Все разговоры и сделки вращались вокруг единственного предмета - луковиц.
Постоянно растущие цены подбивали многие семьи из среднего и бедного слоев общества играть на бирже по продаже тюльпанов. Для того чтобы купить луковицы и перепродать по более высокой цене, закладывались дома, состояния и предприятия. Продажи и перепродажи производились множество раз, в то время как луковицы даже и не вынимались из земли. Состояния удваивались за мгновения. Бедные становились богатыми, богатые - сверхбогатыми. Торговля луковицами на бирже стала неконтролируемым рынком.
Для сделок часто использовались фьючерсные контракты (покупатели платили деньги за поставку луковиц в будущем) , которые получили образное название «торговля ветром».
● Согласно Бернстайну, для сделок использовались также опционы (покупатель получал право на покупку или продажу луковиц по заранее определенной цене в будущем). Именно использование опционов явилось одной из причин образования «мыльного пузыря» и его спада. Опционы, по-видимому, дали многим новичкам возможность выйти на , который ранее был для них закрыт.
● Согласно Чарльзу Маккею, в определенный момент за тюльпан Semper Augustus предлагалось 12 акров земли.
Обвал цен на тюльпаны
В феврале 1637 года число продающих превысило число покупающих и произошло неожиданное падение цен - за самые дорогие луковицы давали не более 300 флоринов. Началась ; всего за одну ночь тысячи голландцев были разорены. К концу года цены упали в среднем в 100 раз. Это был крах целой отрасли торговли. Маккей утверждал, что после завершения тюльпаномании экономика Голландии оказалась в кризисном состоянии, что оспаривается некоторыми современными учеными. Тюльпаномания поражала и другие страны Европы, но не в такой степени, как Голландию. Например, в 1800 году луковица тюльпана в Англии стоила 15 гиней - это достаточно солидная по тем временам сумма.
Страстное увлечение тюльпанами пережило последствия тюльпаномании, и отрасль разведения луковиц тюльпанов вновь стала процветать. И действительно, к концу XVIII века голландские тюльпаны стали так знамениты, что турецкий султан Ахмед III импортировал из Голландии тысячи тюльпанов. Так после долгого путешествия голландский потомок турецких тюльпанов вернулся к своим «корням».
Тюльпаномания до сих пор недостаточно изучена и не являлась предметом тщательного научного анализа. Впервые явление тюльпаномании стало широко известным в 1841 году после выхода в свет книги «Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы»
написанной английским журналистом Чарльзом Маккеем, и романа Александра Дюма «Чёрный тюльпан» 1850 год.
Будьте в курсе всех важных событий United Traders - подписывайтесь на наш
Когда экономисты сталкиваются с явлениями финансовой паники или финансового краха, они сразу вспоминают о таком феномене, как тюльпаномания. Собственно говоря, понятие «тюльпаномании» – это метафора, используемая в сфере экономики. Заглянув в «Словарь экономических терминов» Пэлгрейва, не найдется там упоминания о спекулятивной мании семнадцатого века в Голландии. Вместо этого экономист Гильермо Кальво в своем дополнении к словарю дает следующее определение тюльпаномании: «тюльпаномания» – это явление, при котором поведение цен невозможно в полной мере объяснить базовыми экономическими показателями».
Целью данной работы является выявление особенностей возникновения первого в Европе финансового кризиса и его последствия.
Многие исследователи сходятся во мнении, что события происходят по определенному циклу и что они время от времени могут повторяться. В связи с этим, мы можем говорить о том, что изучение исторических фактов финансовых кризисов, дает нам возможность избежать ошибок прошлых поколений.
По словам Карла Маркса, Голландия в начале XVII века могла считаться идеальной капиталистической страной. Практически сразу основой ее экономической базы стала заграничная и колониальная торговля. Сильнейший толчок получила в это время и голландская промышленность. Залогом успеха принято считать политический строй Нидерландов, гарантировавший крупной буржуазии, захватившей в свои руки все финансы и торговлю в стране, безграничное господство.
«Тюльпановая» эпопея по праву носит титул самой первой в мире спекулятивной гонки, окончившейся в итоге крахом для всей страны, лидировавшей в то время в экономической отношении. Ажиотаж и сумасшедший спрос на тюльпаны начался в Нидерландах в начале 1620-х годов и не прекращался до 37-го года. Пик цен был зафиксирован в трехлетний период: с 1634 по 1637 гг.
Одним из иностранцев, заинтригованных тюльпанами, был Ожье Гислен де Бусбек, австрийский посол в Турции (1555-1562). Он привез несколько луковиц из Константинополя в Вену, где их посадили в садах Фердинанда I, императора из династии Габсбургов. Там тюльпаны расцвели под опытным наблюдением Шарля де Леклюза, французского ботаника, более известного под своим латинским именем Карл Клузиус.
Тюльпан был статусным символом. Он свидетельствовал о принадлежности к высшим слоям общества. Из луковиц вырастали красивые цветки той или иной окраски, а через несколько лет она неожиданно менялась: на лепестках появлялись полосы, каждый раз разных оттенков. Только в 1928 г. было установлено, что изменение окраски цветка – это заболевание, имеющее вирусную природу (мозаика), которое, в конце концов, приводит в вырождению сорта. Но в конце XVII века это казалось чудом, лепестки получали необычную и более яркую окраску. Цветы эти были символом роскоши и присутствие их в саду голландцев свидетельствовало о высоком статусе хозяев в обществе.
Причиной бешеного спроса на луковицы тюльпана можно считать опубликование в 1612 году в голландском каталоге «Florilegium» почти 100 разновидностей этого цветка. Со временем этим новым символом преуспевания заинтересовались и некоторые европейские королевские дворы. В результате начался резкий рост цены на него. Понимая, что на тюльпанах можно неплохо заработать, этим бизнесом начали заниматься практически все слои населения. Лихорадка объяснялась ожиданием того, что вскоре этим цветком начнут интересоваться все больше людей, и цены на него еще не раз повысятся.
В Голландию начинает стремительно ввозиться заграничный капитал, вырастает стоимость недвижимости, увеличивается спрос на предметы роскоши. Люди, ранее и не задумывавшиеся о торговле, начали активно ею интересоваться и даже закладывать свои дома, земли, драгоценности для покупки как можно большего количества луковиц тюльпана в надежде выручить как можно больше средств впоследствии.
До начала этой «цветочной» лихорадки тюльпанами торговали с мая, когда их выкапывали, по октябрь, когда их необходимо было посадить в землю. Следующей весной цветы уже радовали их хозяев. Во время бума широкое распространение получила зимняя торговля рассадой. Большинство торговцев, не смотря на весь риск, старались купить тюльпаны зимой: в таком случае весной их можно было продать в два или даже в три раза дороже! К концу 1636 года львиная доля годового урожая превратилась в «бумажную», продаваемую по «фьючерсным» контрактам. В результате на рынках стали появляться спекулянты, старавшиеся купить в начале лета как можно больше «бумажных» тюльпанов, надеясь перепродать их следующей весной по еще большей цене.
Цены на луковицы тюльпанов росли. Но 2 февраля 1637 году случился перегрев рынка - цены достигли таких высот, что спрос резко упал. У задолжавших и нищих голландцев осталось множество тюльпановых луковиц - но их было некому продать. Конечно, те, кому посчастливилось первыми продать луковицы, в мгновение ока становились богачами. Те же, кому не так повезло, потеряли все. В тот год цена на луковицы упала в 100 раз. Такой обвал цен ударил и по всей голландской тюльпановой промышленности. Тюльпановый кризис стал причиной последующего финансового кризиса в Голландии, оказалось вся экономика страны была сосредоточена на тюльпанах. Пострадавшие граждане стали винить в провоцировании тюльпанового кризиса правительство, принявшее ряд поправок к законам о торговле тюльпанами, ограничивающих биржевые спекуляции. Понятно что правительство Голландии лишь "закрыло дыру" позволившую ценам на тюльпаны вздуться до заоблачных. Не все понимали что чем раньше пузырь тюльпановой мании лопнул бы - тем легче бы были последствия.
Основные дилеры отчаянно пытались спасти положение, организуя мнимые аукционы. Покупатели начали разрывать контракты на цветы летнего сезона 1637 года, и 24 февраля главные производители тюльпанов собрались в Амстердаме на экстренное совещание. Разработанный сценарий выхода из кризиса состоял в следующем: контракты, заключенные до ноября 1636 года, предлагалось считать действительными, а последующие сделки покупатели могли расторгнуть в одностороннем порядке, заплатив 10 % отступного. Но Верховный суд Нидерландов, посчитавший производителей главными виновниками массового разорения голландских граждан, наложил вето на это решение и предложил свой вариант. Продавцы, отчаявшиеся получить деньги со своих покупателей, получали право продать товар третьей стороне за любую цену, а недополученную разницу потом стребовать с того, с кем было заключено первоначальное соглашение. Но покупать больше не хотел никто….. Правительство понимало, что нельзя винить в этой истерии какую-то определенную категорию своих граждан. Виноваты были все. По стране разослали специальные комиссии, разбиравшие споры по «тюльпановым» сделкам. В итоге большинство продавцов согласилось получить по 5 флоринов из каждых 100, что полагались им по контрактам.
Трёхлетний застой в «нетюльпановых» областях голландской экономики: судостроении, сельском хозяйстве, рыболовстве - дорого обошёлся стране. Масштаб потрясения, которое перенесли Нидерланды в XVII веке, соразмеряется с дефолтом августа 1998 года. Последующие войны довели страну до отчаянного состояния, ускорив падение торгового могущества Голландии.
Страстное увлечение тюльпанами пережило последствия тюльпаномании, и отрасль разведения луковиц тюльпанов вновь стала процветать. И действительно, к XVIII веку голландские тюльпаны стали так знамениты, что турецкий султан Ахмед III импортировал из Голландии тысячи тюльпанов. Так после долгого путешествия голландский потомок турецких тюльпанов вернулся к своим «корням».
Тюльпаномания до сих пор недостаточно изучена и не являлась предметом тщательного научного анализа. Впервые явление тюльпаномании стало широко известным в 1841 году после выхода в свет книги «Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы», написанной английским журналистом Чарльзом Маккеем, и романа Александра Дюма «Чёрный тюльпан» (1850).
В своём развитии экономика проходит этапы подъёмов и падений, определяющихся общими закономерностями её развития. Поэтому развитие экономической системы рассматривается как циклический процесс. Тюльпановый кризис, в свою очередь, является важным этапов этого циклического процесса. В работе выявлены особенности возникновения первого в Европе финансового кризиса, и можно сделать вывод, что все в жизни возвращается, и все, что кажется новым, на самом деле, уже было.
Нужно знать, что говорит история и опыт во всем мире, и использовать эти знания во благо процветания финансовой жизни страны.
Литература:
1. Маккей Ч. Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы / М.: Альпина Бизнес Букс,1998. – 318с
2. Бернстайн П. Л. Против богов: Укрощение риска / Пер. с англ. - М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2000. - 400 с
3. Дуглас Френч «Вся правда о тюльпаномании» [статья],2007 Режим доступа: http://mises.org/
Перьков Г.А.
Крамаренко А.А
Донецкий национальный университет
«Тюльпановый кризис», разразившийся в Голландии в 17-ом веке - один из первых, в достаточной мере описанных и задокументированных экономических кризисов в истории человечества. Зимой 1637 года в Голландии зверствовала «тюльпановая лихорадка». Спрос на луковицы тюльпана и их стоимость была огромной. Это был первый в истории пример спланированного кризиса и эксперимент явно удался…
Тюльпаны- чудо ботанических садов
В 1554 году посланник австрийского императора в Константинополе Огир Гизелин де Бусбек в саду у турецкого султана заметил красивые цветы, которые поразили его своим изяществом. В этом же году посланник на свои деньги приобретает партию луковиц и привозит их в Вену, где их высаживают в саду у Фердинанда I.
Садом заведует ботаник Шарль де Леклюз, известный как Карл Клюзиус. Ему удалось создать в саду у Габсбургов необходимый климат, цветы расцвели и их получилось размножить.
Новости об этом успехе дошли до руководства университета в голландском городе Лейден, куда Клюзиуса назначают руководителем университетского Ботанического сада. Там Клюзиус занимается скрещиванием разных разновидностей цветов, чтобы получить сорта, которым подходит более холодный голландский климат.
Уже в 1594 году первый цветок, устойчивый к заморозкам расцветает.Так началось то, что в последствие назовут «тюльпанной лихорадкой».
Цветок- символ
Красивый и редкий, тюльпан быстро становится новым символом богатства, благополучия и принадлежности к избранному обществу. Обладание им — вожделенно и престижно.
Тюльпаны начала XVII века.
Его луковицы становятся драгоценным и очень желанным подарком. Они стоят баснословно дорого. Иногда, чтобы их купить, приходится расстаться с…каменным домом.
«Florilegium» и причина спроса
В 1612 году каталог Florilegium публикует 100 разновидностей нового цветка. Откуда такое количество разновидностей? Все дело в…вирусе (но об этом станет известно лишь в ХХ веке).
А пока луковицы растут, и, расцветая, дают бесконечное количество вариаций — то полоски разных оттенков, то белые пятна, то еще какие-то пестрины, то кудрявые краешки лепестков.
Новым цветком начинают интересоваться королевские европейские дворы. Цены растут, подогреваемые слухами о том, что скоро цветком начнут интересоваться все больше и больше людей, и цены на него не раз повысятся.
Идеальная капиталистическая страна
После затяжной войны с Испанией за независимость, на территории семи северных голландских провинций, после заключения перемирия, основывается буржуазная республика, которая в довольно короткий срок начинает занимать лидирующие позиции в кораблестроении и колониальной торговле — ведущих экономических областях XIX века.
Амстердам становится процветающим промышленным центром. Основная причина такого роста крылась в политическом строе Нидерландов, который гарантировал буржуазии практически безграничное господство во всех областях экономики.
Viceroy и Semper augustus — полцарства за цветок
Так сколько же стоили луковицы? В 1623 году луковица сорта Viceroy стоит 1000 гульденов. Много это или мало? Средний годовой доход тогдашнего голландца составлял 150 гульденов, и для того, чтобы купить всего одну луковицу он должен был копить 7, а то и 8 лет.
Тонна масла стоила сто гульденов, а триста свиней — 300. Но рекорд побил сорт “Semper augustus”. Известна запись о сделке, в которой говорится, что за одну луковицу этого сорта дают 6 тысяч гульденов! К слову, самой выгодной невестой считалась та, у которой в приданом была луковица “Semper augustus”.
Пестролепестные тюльпаны 1630-х годов (лист каталога тюльпанов из собрания Нидерландского историко-экономического собрания ). Справа - “Semper Augustus”
Некоторые сделки поражают до сих пор. В 1635 году 40 тюльпанных луковиц были. проданы за фантастическую сумму по тем временам — 100000 гульденов. Нередкими также были случаи, когда одну луковицу продавали за несколько акров плодородной земли, за каменный дом или за несколько центнеров пшеницы.
К тому же при продаже лишь часть можно было заплатить гульденами, все остальное можно было отдать коровами, пшеницей, маслом, сыром или добротным вином.
Тюльпановая лихорадка породила легенды
Одна из них — про то, как портовый босяк, увидев входящий в гавань корабль, бросился в контору его владельца. Купец, обрадованный известием о возвращении долгожданного судна, выбрал из бочки самую жирную сельдь и наградил ею оборванца.
А тот, увидев на конторке луковицу, похожую на очищенный репчатый лук, решил, что селедка — это хорошо, но селедка с луком еще лучше, сунул луковицу в карман и отбыл в неизвестном направлении.
Через несколько минут купец хватился луковицы тюльпана Semper Augustus («Вечный август»), за которую заплатил 3000 флоринов. Когда босяка нашли, он уже доедал селедку с «луком». Бедняга загремел в тюрьму за хищение частной собственности в особо крупных размерах.
«Аллегория тюльпаномании». Картина Брейгеля-младшего на лубочный сюжет, около 1640 года.
Другой апокриф — о том, как харлемские торговцы тюльпанами прослышали о гаагском сапожнике, которому удалось вывести черный тюльпан.
Депутация из Харлема навестила сапожника и купила у него все луковицы черного тюльпана за 1500 флоринов. После чего прямо на глазах у тюльпановода — любителя харлемцы бросились яростно топтать луковицы и успокоились, только превратив их в кашицу.
Они боялись, что невиданный черный тюльпан подорвет их хорошо налаженный бизнес. А сапожник не вынес варварства, слег и умер.
Зимние тюльпаны, биржи и «торговля воздухом»
Тюльпаны — товар сезонный. До начала «цветочной лихорадки» ими торговали с мая по октябрь. Однако в период бума стала популярной торговля зимней рассадой.
Большинство торговцев старались купить именно зимние растения, потому что весной их можно было продать в два, три, а то и в четыре раза дороже.
Торговец и тюльпаноман. Картина-карикатура середины XVII века.
Спрос рос, все больше и больше голландцев погружались в новый бизнес. Торговля золотом стала приносить меньший доход, чем торговля луковицами цветов.
В Амстердаме, Лейдене, Гарлеме открываются цветочные биржи. Там торговались не только живые, но еще не выросшие «будущие» луковицы. Таким образом заключались сделки на будущее — люди договаривались купить оговоренное количество луковиц в оговоренное время в будущем.
Такие сделки назывались «торговлей ветром» (от анг.wind handel). Так люди стали продавать свое время, что для христианской культуры является грехом.
Крах
К 1634 году половина всех сделок на рынке была «бумажной», то есть на будущее. Цены росли, пузырь спроса все больше раздувался, но в феврале 1637 году случился «перегрев» рынка. Луковиц было огромное количество, но их больше некому было продать. Цена на луковицы моментально упала в сто раз, а потом и в тысячу.
Обвал рынка ударил по всей голландской промышленности, поскольку и она и вся экономика того времени были сосредоточены на тюльпанах. Начался полномасштабный финансовый кризис.
«Колесница Флоры». Аллегорическая картина Гендрика Пота, около 1640 года — лубочный сюжет, высмеивающий простаков-спекулянтов. Повозка с богиней цветов и её праздными спутниками катится под уклон в пучины моря. За ней бредут ремесленники, забросившие орудия своего труда в погоне за лёгкими деньгами.
Катализатором процесса выступил фьючерсный механизм — та самая «торговля ветром», -который спровоцировал сначала резкий и нарастающий рост, а потом такое же быстрое падение.
Общенациональная истерия, раздутый пузырь спроса и необоснованная ценность инвестиций привели к краху Однако именно память о «тюльпанной истерии» помогла голландцам в последующие годы воздерживаться от рискованных предприятий и наверстать упущенное за последующие 200 лет…
