Часть 1 Человек против Homo economicus
На первый взгляд, начинать разговор об институциональной экономике с человека - странно. Потому что в экономике есть фирмы, есть правительства и иногда, где-то на горизонте, есть еще люди, да и те обычно скрытые под псевдонимом «домохозяйство». Но я сразу хочу высказать еретический взгляд: никаких фирм, государств и домохозяйств нет - есть разные комбинации людей. Когда мы слышим: «Этого требуют интересы фирмы», - надо всего лишь немножко поскрести пальцем и понять, чьи интересы имеются в виду? Это могут быть интересы топ-менеджеров, интересы акционеров, интересы каких-то групп работников, интересы владельца контрольного пакета акций или, наоборот, миноритариев. Но в любом случае нет никаких абстрактных интересов фирмы - есть интересы конкретных людей. То же самое происходит, когда мы говорим: «Домохозяйство получило доход». Да ведь тут начинается самое интересное! Потому что в семье идет свой сложный распределительный процесс, решаются очень непростые задачи, в которых участвует множество различных переговорных сил - дети, внуки, старшее поколение. Поэтому в экономике мы никуда не уйдем от вопроса о человеке. Это обычно называется «положением о методологическом индивидуализме», но название это крайне неудачно, потому что речь идет совершенно не о том, индивидуалист человек или не индивидуалист. Речь идет о том, существует ли в общественном мире что-нибудь, что не складывалось бы из различных интересов людей? Нет, не существует. Тогда надо понимать: а какой он, этот человек?
Отец всей политической экономии Адам Смит считается автором модели человека, которая гуляет по всем учебникам и называется Homo economicus. Я хочу выступить в защиту великого прародителя. Надо помнить о том, что Адам Смит не мог преподавать на кафедре политической экономии, потому что в его время такой науки попросту не было. Он преподавал на кафедре философии. Если в курсе политической экономии он рассказывал про человека эгоистического, то в курсе нравственной философии у него были положения о человеке альтруистическом, и это не два разных человека, а один и тот же. Однако ученики и последователи Смита уже не преподавали на кафедре философии, и потому в науке образовалась весьма странная ущербная конструкция - Homo economicus, которая лежит в основе всех экономических расчетов поведения. В огромной степени на нее повлияла французская просветительская философия XVIII века, которая сказала, что сознание человеческое беспредельно, разум - всесилен, сам человек прекрасен, и если его освободить, то все кругом процветет. И вот в результате адюльтера великого философа и экономиста Смита получился Homo economicus - всеведущая эгоистичная сволочь, которая обладает сверхъестественными способностями по рационализации и максимизации своей полезности.
Эта конструкция живет в очень многих экономических работах XX и XXI веков. Однако человек, который преследует исключительно эгоистические цели и делает это без каких-либо ограничений, потому что он всеведущ, как боги, и всеблаг, как ангелы, - это нереальное существо. Новая институциональная экономическая теория корректирует эти представления, вводя два положения, которые важны для всех прочих построений и рассуждений: положение об ограниченной рациональности человека и положение о его склонности к оппортунистическому поведению.
Человек против рациональности
На самом деле, представление о том, что человек обладает неограниченными рациональными способностями, опровергается жизненным опытом каждого из нас. Хотя мы явно недоучитываем свою и чужую ограниченную рациональность в собственной жизни. Экономист и психолог Герберт Саймон получил Нобелевскую премию за решение вопроса о том, а как именно проявляется ограниченная рациональность, как человек, не имея бесконечных способностей к добыванию информации и ее переработке, решает множество жизненных вопросов. Давайте представим себе, как человек, согласно стандартному учебнику экономики, должен проводить утро. Он встает и, прежде чем позавтракать, должен решить такую минимальную оптимизационную задачку: заложить все возможные виды йогуртов, творогов, яиц, ветчины и всего прочего, что едят на завтрак, с учетом различия производства, географии, цен. После того как он все это обсчитает, он сможет принять оптимальное решение: купить в Москве - а не в Сингапуре, яйца - а не авокадо, в таком-то магазине и по такой-то цене. Есть подозрение, что, если человек не привлекает для подобных расчетов парочку институтов, он в этот день не позавтракает и даже не поужинает. Так каким же образом он решает эту задачку?
Герберт Саймон утверждал, что решение принимается следующим образом: когда человек выбирает себе супруга, он не закладывает в компьютер миллиарды особей противоположного пола. Он делает несколько случайных испытаний, устанавливает шаблон, уровень притязаний, и первая персона, которая соответствует этому уровню притязаний, становится его супругой или супругом (ну а дальше, конечно же, брак заключается на небесах). Ровно так же - методом случайных испытаний и установления уровня притязаний - решается задачка, чем позавтракать или, например, какой купить костюм. Поэтому из положения об ограниченной рациональности людей вовсе не следует, что они глуповатые. Это означает, что они не обладают способностями к обработке всей полноты информации, но при этом имеют простой алгоритм, чтобы решить множество самых разных вопросов.
Человек против благих намерений
Но люди ведь еще и не ангелы. Они нередко пытаются обойти те условия и правила жизни, которые им предлагаются. Свежий нобелевский лауреат Оливер Уильямсон (получивший премию в 2009 году), автор идеи о склонности людей к оппортунистическому поведению, определил его как поведение с применением средств хитрости и коварства, или поведение, не обремененное нормами морали. Опять же, в специальных доказательствах это вряд ли нуждается. Но новизна идеи Уильямсона состоит в том, что, как и в случае с ограниченной рациональностью, мы можем сказать, а как люди обходят те или иные ограничения? Один из самых ярких примеров того, как работают эти механизмы, - модель рынка «лимонов», за которую экономист Джордж Акерлоф получил Нобелевскую премию еще в 2002 году.
Модель «лимонов» описывает так называемое предконтрактное оппортунистическое поведение и построена на вполне реальной, животрепещущей проблеме - торговле подержанными автомобилями в США. Вот приходит человек покупать подержанную машину. Все они приведены в надлежащий вид, все блестят, но вот насколько эти автомобили хорошо ездят, проедут ли они 500 метров и встанут или будут ездить еще сто тысяч километров, неизвестно - выглядят они все одинаково. Какой критерий выбора у покупателя? Есть внешний вид и есть цена. Кто может сильнее опустить цену? Тот, кто продает достаточно хороший автомобиль, или тот, кто продает не очень хороший автомобиль? Получается, что, как только человек начинает принимать решение, основываясь на внешнем виде и цене товара, в конкуренции побеждает самый недобросовестный ее участник, продавец «лимона» - так на жаргоне американских автодилеров называется некачественная машина. А «сливы», то есть достаточно приличные автомобили, начинают вытесняться с рынка, они не продаются.
Казалось бы, в модели «лимонов» описывается вполне чистая ситуация - нормальная конкуренция, никакого вмешательства внешних сил, никаких монополий. Но из-за того, что покупатель ограниченно рационален и не может знать всего, а продавец скрывает часть информации - ведет себя оппортунистически, - конкуренция не ведет к экономическому процветанию. Больше того, она может просто схлопнуть этот рынок, потому что качество продавцов будет постоянно падать. Кстати, решением этого вопроса являются довольно простые правила - например, если вы вводите гарантию продавца: он от себя дает гарантию, что любые поломки в течение года ремонтируются за его счет, - и цены немедленно выравниваются.
Но это уже решение проблемы с помощью введения определенных правил - институтов. А не имея этих правил, мы получаем так называемый «ухудшающий отбор». Причем то, что Акерлоф доказал на примере рынка подержанных автомобилей, работает, к примеру, в российском государственном аппарате. Если вы не понимаете, какие общественные блага и для кого производит российское государство, то критерии отбора связаны с тем, как начальник оценивает деятельность того или иного сотрудника. В итоге карьеру будет делать не тот, кто лучше производит блага - ухудшающий отбор работает везде, где потребитель не в состоянии оценить качество продукта.
Часть 1 Человек против Homo economicus
На первый взгляд, начинать разговор об институциональной экономике с человека - странно. Потому что в экономике есть фирмы, есть правительства и иногда, где-то на горизонте, есть еще люди, да и те обычно скрытые под псевдонимом «домохозяйство». Но я сразу хочу высказать еретический взгляд: никаких фирм, государств и домохозяйств нет - есть разные комбинации людей. Когда мы слышим: «Этого требуют интересы фирмы», - надо всего лишь немножко поскрести пальцем и понять, чьи интересы имеются в виду? Это могут быть интересы топ-менеджеров, интересы акционеров, интересы каких-то групп работников, интересы владельца контрольного пакета акций или, наоборот, миноритариев. Но в любом случае нет никаких абстрактных интересов фирмы - есть интересы конкретных людей. То же самое происходит, когда мы говорим: «Домохозяйство получило доход». Да ведь тут начинается самое интересное! Потому что в семье идет свой сложный распределительный процесс, решаются очень непростые задачи, в которых участвует множество различных переговорных сил - дети, внуки, старшее поколение. Поэтому в экономике мы никуда не уйдем от вопроса о человеке. Это обычно называется «положением о методологическом индивидуализме», но название это крайне неудачно, потому что речь идет совершенно не о том, индивидуалист человек или не индивидуалист. Речь идет о том, существует ли в общественном мире что-нибудь, что не складывалось бы из различных интересов людей? Нет, не существует. Тогда надо понимать: а какой он, этот человек?
Отец всей политической экономии Адам Смит считается автором модели человека, которая гуляет по всем учебникам и называется Homo economicus. Я хочу выступить в защиту великого прародителя. Надо помнить о том, что Адам Смит не мог преподавать на кафедре политической экономии, потому что в его время такой науки попросту не было. Он преподавал на кафедре философии. Если в курсе политической экономии он рассказывал про человека эгоистического, то в курсе нравственной философии у него были положения о человеке альтруистическом, и это не два разных человека, а один и тот же. Однако ученики и последователи Смита уже не преподавали на кафедре философии, и потому в науке образовалась весьма странная ущербная конструкция - Homo economicus, которая лежит в основе всех экономических расчетов поведения. В огромной степени на нее повлияла французская просветительская философия XVIII века, которая сказала, что сознание человеческое беспредельно, разум - всесилен, сам человек прекрасен, и если его освободить, то все кругом процветет. И вот в результате адюльтера великого философа и экономиста Смита получился Homo economicus - всеведущая эгоистичная сволочь, которая обладает сверхъестественными способностями по рационализации и максимизации своей полезности.
Эта конструкция живет в очень многих экономических работах XX и XXI веков. Однако человек, который преследует исключительно эгоистические цели и делает это без каких-либо ограничений, потому что он всеведущ, как боги, и всеблаг, как ангелы, - это нереальное существо. Новая институциональная экономическая теория корректирует эти представления, вводя два положения, которые важны для всех прочих построений и рассуждений: положение об ограниченной рациональности человека и положение о его склонности к оппортунистическому поведению.
Человек против рациональности
На самом деле, представление о том, что человек обладает неограниченными рациональными способностями, опровергается жизненным опытом каждого из нас. Хотя мы явно недоучитываем свою и чужую ограниченную рациональность в собственной жизни. Экономист и психолог Герберт Саймон получил Нобелевскую премию за решение вопроса о том, а как именно проявляется ограниченная рациональность, как человек, не имея бесконечных способностей к добыванию информации и ее переработке, решает множество жизненных вопросов. Давайте представим себе, как человек, согласно стандартному учебнику экономики, должен проводить утро. Он встает и, прежде чем позавтракать, должен решить такую минимальную оптимизационную задачку: заложить все возможные виды йогуртов, творогов, яиц, ветчины и всего прочего, что едят на завтрак, с учетом различия производства, географии, цен. После того как он все это обсчитает, он сможет принять оптимальное решение: купить в Москве - а не в Сингапуре, яйца - а не авокадо, в таком-то магазине и по такой-то цене. Есть подозрение, что, если человек не привлекает для подобных расчетов парочку институтов, он в этот день не позавтракает и даже не поужинает. Так каким же образом он решает эту задачку?
Герберт Саймон утверждал, что решение принимается следующим образом: когда человек выбирает себе супруга, он не закладывает в компьютер миллиарды особей противоположного пола. Он делает несколько случайных испытаний, устанавливает шаблон, уровень притязаний, и первая персона, которая соответствует этому уровню притязаний, становится его супругой или супругом (ну а дальше, конечно же, брак заключается на небесах). Ровно так же - методом случайных испытаний и установления уровня притязаний - решается задачка, чем позавтракать или, например, какой купить костюм. Поэтому из положения об ограниченной рациональности людей вовсе не следует, что они глуповатые. Это означает, что они не обладают способностями к обработке всей полноты информации, но при этом имеют простой алгоритм, чтобы решить множество самых разных вопросов.
Человек против благих намерений
Но люди ведь еще и не ангелы. Они нередко пытаются обойти те условия и правила жизни, которые им предлагаются. Свежий нобелевский лауреат Оливер Уильямсон (получивший премию в 2009 году), автор идеи о склонности людей к оппортунистическому поведению, определил его как поведение с применением средств хитрости и коварства, или поведение, не обремененное нормами морали. Опять же, в специальных доказательствах это вряд ли нуждается. Но новизна идеи Уильямсона состоит в том, что, как и в случае с ограниченной рациональностью, мы можем сказать, а как люди обходят те или иные ограничения? Один из самых ярких примеров того, как работают эти механизмы, - модель рынка «лимонов», за которую экономист Джордж Акерлоф получил Нобелевскую премию еще в 2002 году.
Модель «лимонов» описывает так называемое предконтрактное оппортунистическое поведение и построена на вполне реальной, животрепещущей проблеме - торговле подержанными автомобилями в США. Вот приходит человек покупать подержанную машину. Все они приведены в надлежащий вид, все блестят, но вот насколько эти автомобили хорошо ездят, проедут ли они 500 метров и встанут или будут ездить еще сто тысяч километров, неизвестно - выглядят они все одинаково. Какой критерий выбора у покупателя? Есть внешний вид и есть цена. Кто может сильнее опустить цену? Тот, кто продает достаточно хороший автомобиль, или тот, кто продает не очень хороший автомобиль? Получается, что, как только человек начинает принимать решение, основываясь на внешнем виде и цене товара, в конкуренции побеждает самый недобросовестный ее участник, продавец «лимона» - так на жаргоне американских автодилеров называется некачественная машина. А «сливы», то есть достаточно приличные автомобили, начинают вытесняться с рынка, они не продаются.
Annotation
Учебник институциональной экономики (новой институциональной экономической теории) основан на опыте преподавания этой науки на экономическом факультете Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова в 1993–2003 гг. Он включает изложение общих методологических и инструментальных предпосылок институциональной экономики, приложение неоинституционального подхода к исследованиям собственности, различных видов контрактов, рынка и фирмы, государства, рассмотрение трактовок институциональных изменений, новой экономической истории и экономической теории права, в которой предмет, свойственный институциональной экономике, рассматривается на основе неоклассического подхода. Особое внимание уделяется новой институциональной экономической теории как особой исследовательской программе. Для студентов, аспирантов и преподавателей экономических факультетов университетов и экономических вузов. Подготовлен при содействии НФПК - Национального фонда подготовки кадров в рамках Программы «Совершенствование преподавания социально-экономических дисциплин в вузах» Инновационного проекта развития образования….
Глава 1. Нормы, правила и институты
1.1. Экономическое поведение и информация
1.2. Институты и их функции в экономике
1.3. Система институтов
Заключение
Основные понятия главы
Вопросы для повторения
Вопросы для размышления
Литература
Глава 2. Трансакции и трансакционные издержки
2.1. Трансакции
2.2. Трансакционные издержки
2.3. Виды трансакционных издержек и средства их минимизации
2.4. Количественная оценка трансакционных издержек
Заключение
Основные понятия главы
Вопросы для повторения
Вопросы для размышления
Литература
Глава 3. Альтернативные режимы собственности
3.1. Внешние эффекты и теорема Коуза
3.2. Альтернативные режимы собственности
Заключение
Основные понятия главы
Вопросы для повторения
Вопросы для размышления
Литература
Глава 4. Рынок и фирма
4.1. Контрактный подход к исследованию институциональных соглашений
4.2. Рынок как институциональное соглашение
4.3. Фирма как институциональное соглашение
4.4. Взаимодействие институциональных соглашений
Основные понятия главы
Вопросы для повторения
Вопросы для размышления
Литература
Глава 5. Новая институциональная теория государства
5.1. Государство как агентство по производству общественных благ
5.2. Спонтанный экономический порядок и идеальные типы государства
5.3. Экономический анализ функционирования государства
Заключение
Вопросы для повторения
Вопросы для размышления
Литература
Глава 6. Институциональные изменения
6.1. Общая характеристика институциональных изменений
6.2. Механизмы институциональных изменений
Заключение
Основные понятия главы
Вопросы для повторения
Вопросы для размышления
Литература
Глава 7. Новая экономическая история
7.1. Экономический анализ принудительного труда
7.2. Система открытых полей (СОП)
7.3. Сравнительный анализ дискретных институциональных альтернатив в сельском хозяйстве
7.4. Деньги и трансакционные издержки
Основные понятия главы
Вопросы для повторения
Вопросы для размышления
Литература
Глава 1. Нормы, правила и институты
В данной главе будет рассмотрено одно из основных понятий новой институциональной экономической теории - понятие института. Первый, вводный, параграф главы посвящен обсуждению роли информации в процессе принятия экономических решений и значимости образцов поведения для сокращения издержек принятия решений, во втором параграфе вводится и детально анализируется понятие института, а третий параграф содержит общее описание институциональной структуры экономики.
1.1. Экономическое поведение и информация
Экономическое поведение как принятие решений. В рамках экономической теории поведение экономических агентов - действия, нацеленные на рациональное использование ограниченных ресурсов, - рассматривается как последовательность актов принятия решений. Экономический агент, исходя из своей целевой функции, - функции полезности для потребителя, функции прибыли для предпринимателя и т. п., - и имеющихся ресурсных ограничений, выбирает такое распределение ресурсов между возможными направлениями их использования, которое обеспечивает экстремальное значение его целевой функции.
Такая трактовка экономического поведения базируется на ряде явных и неявных предпосылок (которые подробно рассматриваются в заключительной главе учебника), среди которых здесь важно выделить одну: упомянутый выбор варианта использования ресурсов имеет сознательный характер, т. е. предполагает знание агентом как цели своих действий, так и возможностей использования ресурсов. Такое знание может иметь как достоверный, детерминированный характер, так и включать знание лишь некоторых вероятностей, но в любом случае без наличия информации о цели действия и ресурсных ограничениях выбор варианта действия (использования ресурсов) невозможен.
Информация, необходимая для принятия решения, может как уже иметься в памяти экономического агента (индивида), так и специально собираться им для выбора варианта действий. В первом случае принятие решения может быть осуществлено незамедлительно, во втором - между возникновением необходимости в распределении ограниченных ресурсов и самим актом их распределения должно пройти определенное время, необходимое для получения (сбора, покупки и т. п.) необходимых данных. Кроме того, получение нужной информации (помимо той, что уже имеется в памяти индивида) неизбежно требует расходования ресурсов, т. е. несения агентом определенных издержек.
Ограничения при принятии решений. Это означает, что ограничения, возникающие в рамках задачи принятия решений, опосредующей экономическое действие, включают не только «стандартные» ограничения на доступные материально-вещественные, трудовые, природные и т. п. ресурсы. Они включают также и ограничения на доступную информацию, а так же временное ограничение - на величину того отрезка времени, в течение которого необходимо оптимально (с точки зрения той или иной целевой функции) распределить ресурсы.
Если время сбора необходимой информации в условиях существования других ограничений (например, на денежные средства для ее приобретения) превышает максимально допустимое, индивид вынужден принимать решение при неполной информации, заведомо теряя в эффективности использования имеющихся у него ресурсов.
Предположим, что правительство объявило конкурс на исполнителя весьма выгодного контракта, установив ограниченные сроки подачи предложений, и объявив, что победитель устанавливается не только по критерию цены, но и по критерию качества проработки проекта по исполнению контракта. В таких условиях фирма, не способная в течение установленного срока разработать детальный план исполнения контракта, может оказаться в проигрыше, несмотря на адекватные возможности выполнения контракта по существу.
Очевидно, в данном примере временное ограничение определяет повышенные расходы других ресурсов на его выполнение. Если бы фирма, например, не стремилась разработать бизнес-план только собственными (ограниченными) силами, а наняла для его разработки сторонних специалистов (естественно, понеся большие издержки), она вышла бы на конкурс с более качественной документацией и смогла бы стать его победителем. Иначе говоря, данный пример демонстрирует некоторую «взаимозаменяемость» временного и ресурсных ограничений.
Рассмотрим, однако, другой пример: пусть рабочий получил задание выточить некоторую деталь на токарном станке. Очевидно, это задание предполагает выполнение целой серии отдельных действий, каждое из которых, в принципе, может осуществлять многими разными способами: заготовку от места их хранения до станка можно нести быстро или медленно, по прямой или по иной линии, заготовку можно крепить, закручивая гайки с большей или меньшей силой, резать можно разными резцами, скорость резания тоже можно выбирать в довольно широком диапазоне, и т. д. Если бы наш работник решил оптимизировать все свои действия, в явном виде ставя и решая соответствующие задачи распределения ресурсов, нетрудно догадаться, что, получив задание в прошлом году, он все еще решал бы такие задачи в году нынешнем. Дело в том, что, скажем, только оптимизация режимов резания требует постановки сотен экспериментов для получения необходимых данных, а формулирование, например, критерия оптимизации траектории движения индивида вообще представляет собой задачу, которую не ясно как решать. Этот пример подчеркивает также важность такого типа ограничений, как ограниченные калькулятивные способности людей, невозможность проведения ими без соответствующего инструментария длительных и масштабных вычислений.
Разберем еще один пример. Пусть группа граждан, желающая совместно заняться предпринимательством на территории России, стремиться зарегистрироваться в качестве юридического лица. Она может подготовить некоторый набор документов, который, как ей кажется, вполне достаточен для этого, затратив на это свои усилия, время и средства, и прийти с ним в регистрационные органы. Если этот набор не соответствует требованиям закона, эти органы, ест...
Введение
Уважаемый читатель!
Рады представить вашему вниманию книгу журнала Esquire и Александра Аузана, которая станет одной из первых книг в «Библиотеке БКС». Мир вокруг нас с каждым днем становится все сложнее, и для того, чтобы субъект этого мира, будь то человек, компания или государство, мог быть успешен, этому субъекту надо быть конкурентоспособным.
В нашей серии мы будем публиковать как книги, содержащие конкретные рецепты и инструменты повышения конкурентоспособности, так и книги, стимулирующие читателя к самостоятельному поиску и выработке решений. Книга, которую вы держите в руках, относится ко второй категории. При этом хотелось бы обратить внимание на то, что «Институциональная экономика для чайников» может быть полезна не только людям, заинтересованным в вопросах макроэкономики и повышения конкурентоспособности российской экономики, но и менеджерам - тем, кто профессионально занимается управлением деятельностью организаций.
Для подтверждения этих слов приведу пример из жизни БКС. Размышления Александра Аузана о месте и роли институтов в российской экономике крайне созвучны дискуссии, развернувшейся в последнее время в БКС. Суть дискуссии заключается в поиске ответа на вопрос, делать л и ставку прежде всего на жесткое регулирование всех аспектов деятельности посредством создания детальной системы правил либо на лидеров каждого из ключевых направлений деятельности, которые и определяют, что есть БКС в данный период времени. Очевидно, что в результате выбора мы получаем две кардинально разные компании. Надеемся, прочтение данной книги будет для вас увлекательным и полезным, подтолкнет вас к правильным решениям.
Дмитрий Пешнев-Подольский, Первый заместитель президента - председателя правлении
Финансовой группы БКС
Дамы и господа!
Почти двадцать лет прошло с того момента, как наша страна взяла курс на развитый капитализм. Время прошло, и два вечных сакральных русских вопроса «Кто виноват?» и «Что делать?», словно набат, не перестают бить над нашими головами. Набат надрывается, а ответов на вопросы так и не найдено. Разумеется, по прошествии десятков лет историки напишут не один объемистый труд, где подробно будут разобраны методы и пути выхода из ситуации. Но мы-то живем здесь и сейчас. И ответы нам необходимы сегодня.
Книга Александра Аузана, которую вы держите в руках, - эго не сборник готовых ответов, а своего рода калейдоскоп. Небольшой поворот, немного другой взгляд на вещи, благодаря которому складывается совершенно иная, непривычная экономическая картина мира. И как бы ни удивил вас результат, как бы ни резало глаз новое видение мира, книга однозначно заставит задуматься, а так ли я живу, не пора ли поменять направление жизни. Только так мы начинаем анализировать, не соглашаться, действовать. Только в споре роди тся истина, и найдутся ответы на вопросы.
Дмитрий Катаев,
Начальник управления развитии продуктов по управлению активами
Управляющей компании ПК С
Инвестиционный процесс
Инвестиции - это зеркало финансовой души. Они неповторимы, как и люди, которые доверяют нам свой капитал. Именно поэтому каждый инвестиционный портфель, который мы формируем, превращается в настоящее произведение искусства.
Мы стремимся сформировать эффективный портфель, исходя из ваших целей и приемлемого уровня риска. При этом мы заботимся о снижении операционных издержек и тщательно следим за обоснованностью любого инвестиционного решения.
Инвестиционная философия
Мы исповедуем философию индивидуального сервиса и следуем меж дународным стандартам профессиональной этики. Это означает, что мы одинаково ровно относимся к интересам всех инвесторов, пользующихся нашими услугами. Но в случае возникновения конфликта интересов, мы поставим ваши интересы над интересами компании.
Если у вас по-прежнему нет ответа на вопрос «Куда инвестировать капитал?» - доверьте принятие инвестиционных решений профессиональным управляющим УК БКС.
Мы знаем, как заставить деньги работать!
Почему мир - это сборище иррациональных и аморальных оппортунистов, и как в таком мире выжить.
Почему люди вынуждены ходить на дуэли, иногда давать взятки гаишникам и никогда не торговаться в супермаркетах.
Как вертикальные, диагональные и горизонтальные издержки влияют на государственную иерархию, судебную систему и ваши личные взаимоотношения с прачечной.
Почему считается, что государство может все, что роднит его с бандитом, и как мы с ним договариваемся.
Что такое социальный капитал, проблема халявщика и селективные стимулы, а также британская болезнь, красный склероз и другие общественно^экономические расстройства.
Почему любой объект может быть частным, общественным, государственным или ничьим - на примере платяного шкафа, бангладешской промышленности и яблок с Воробьевых гор.
Как институциональная теория и практика помогают понять преступников, защитить малорослых людей и определить политическое лицо государства.
Почему революция - это плохо, зачем американцы отменили экономически эффективное рабство, и в какую колею угодила Россия.
Почему элиты в России стоят перед «дилеммой заключенного», модернизация нужна всем, но не сейчас, а добиваться ее можно при помощи школы, суда и общества потребления.
Глава 1. Человек
На первый взгляд, начинать разговор об институциональной экономике с человека - странно. Потому что в экономике есть фирмы, есть правительства и иногда, где-то на горизонте, есть еще люди, да и те обычно скрыты под псевдонимом «домохозяйство». Но я сразу хочу высказать несколько еретический взгляд на экономику: никаких фирм, государств и домохозяйств нет - есть разные комбинации людей. Когда мы слышим: «Этого требуют интересы фирмы» - надо немножко поскрести пальцем и понять, чьи интересы имеются в виду? Эго могут быть интересы топменеджеров, интересы акционеров, интересы каких-то групп работников, интересы владельца контрольного пакета акций или, наоборот, миноритариев. Но в любом случае никаких абстрактных интересов фирмы нет - есть интересы конкретных людей. То же самое происходит, когда мы говорим: «Домохозяйство получило доход». Да ведь тут начинается самое интересное! В семье идет свой сложный распределительный процесс, решаются очень непростые задачи, в которых участвует множество различных переговорных сил - дети, внуки, старшее поколение.
Поэтому в экономике мы никуда не уйдем от вопроса о человеке. Эго обычно называется «положением о методологическом индивидуализме», но название это крайне неудачно, потому что речь идет совершенно не о том, индивидуалист человек или не индивидуалист. Речь идет о том, существует ли в общественном мире что-нибудь, что не складывалось бы из различных интересов людей? Нет. Тогда надо понимать: а какой он - этот человек?
Человек против homo economicus
Отец всей политической экономии Адам Смит считается автором идеи человека как Homo economicus, и эта модель уже многие десятилетия гуляет по всем экономическим учебникам. Я хочу выступить в защиту великого прародителя. Надо помнить о том, что Адам Смит не мог преподавать на кафедре политической экономии, потому что в его время такой науки попросту не было. Он преподавал на кафедре философии. Если в курсе политической экономии он рассказывал про человека эгоистичен ского, то в курсе нравственной философии у него были положения о человеке альтруистическом, и это не два разных человека, а один и тот же.
Но ученики и последователи Смита уже не преподавали на кафедре философии, и потому в науке образовалась весьма страннал, ущербная конструкция - Homo economicus, которая лежит в основе всех расчетов классической экономики, касающихся поведения. В огромной степени на формирование этой конструкции повлияла французская просветительская философия XVIII века, которая сказала, что сознание человеческое беспредельно, разум - всесилен, сам человек прекрасен, и если его освободить, все кругом процветет. И вот в результате адюльтера великого философа и экономиста Смита с французским Просвещением получился Homo economicus - всеведущая эгоистичная сволочь, которая обладает сверхъестественными способностями по рационализации и максимизации своей полезности.
Эта конструкция живет в очень многих экономических работах XX и XXI веков. Однако человек, который преследует исключительно эгоистические цели и делает это без каких-либо ограничений, потому что он всеведущ, как боги, и всеблаг, как ангелы, - это существо нереальное. Новая институциональная экономическая теория корректирует эти представления, вводя два положения, которые важны для всех дальнейших построений и рассуждений: положение об ограниченной рациональности человека и положение о его склонности к оппортунистическому поведению.
Глава 1. Нормы, правила и институты
В данной главе будет рассмотрено одно из основных понятий новой институциональной экономической теории - понятие института. Первый, вводный, параграф главы посвящен обсуждению роли информации в процессе принятия экономических решений и значимости образцов поведения для сокращения издержек принятия решений, во втором параграфе вводится и детально анализируется понятие института, а третий параграф содержит общее описание институциональной структуры экономики.
1.1. Экономическое поведение и информация
Экономическое поведение как принятие решений. В рамках экономической теории поведение экономических агентов - действия, нацеленные на рациональное использование ограниченных ресурсов, - рассматривается как последовательность актов принятия решений. Экономический агент, исходя из своей целевой функции, - функции полезности для потребителя, функции прибыли для предпринимателя и т. п., - и имеющихся ресурсных ограничений, выбирает такое распределение ресурсов между возможными направлениями их использования, которое обеспечивает экстремальное значение его целевой функции.
Такая трактовка экономического поведения базируется на ряде явных и неявных предпосылок (которые подробно рассматриваются в заключительной главе учебника), среди которых здесь важно выделить одну: упомянутый выбор варианта использования ресурсов имеет сознательный характер, т. е. предполагает знание агентом как цели своих действий, так и возможностей использования ресурсов. Такое знание может иметь как достоверный, детерминированный характер, так и включать знание лишь некоторых вероятностей, но в любом случае без наличия информации о цели действия и ресурсных ограничениях выбор варианта действия (использования ресурсов) невозможен.
Информация, необходимая для принятия решения, может как уже иметься в памяти экономического агента (индивида), так и специально собираться им для выбора варианта действий. В первом случае принятие решения может быть осуществлено незамедлительно, во втором - между возникновением необходимости в распределении ограниченных ресурсов и самим актом их распределения должно пройти определенное время, необходимое для получения (сбора, покупки и т. п.) необходимых данных. Кроме того, получение нужной информации (помимо той, что уже имеется в памяти индивида) неизбежно требует расходования ресурсов, т. е. несения агентом определенных издержек.
Ограничения при принятии решений. Это означает, что ограничения, возникающие в рамках задачи принятия решений, опосредующей экономическое действие, включают не только «стандартные» ограничения на доступные материально-вещественные, трудовые, природные и т. п. ресурсы. Они включают также и ограничения на доступную информацию, а так же временное ограничение - на величину того отрезка времени, в течение которого необходимо оптимально (с точки зрения той или иной целевой функции) распределить ресурсы.
Если время сбора необходимой информации в условиях существования других ограничений (например, на денежные средства для ее приобретения) превышает максимально допустимое, индивид вынужден принимать решение при неполной информации, заведомо теряя в эффективности использования имеющихся у него ресурсов.
Предположим, что правительство объявило конкурс на исполнителя весьма выгодного контракта, установив ограниченные сроки подачи предложений, и объявив, что победитель устанавливается не только по критерию цены, но и по критерию качества проработки проекта по исполнению контракта. В таких условиях фирма, не способная в течение установленного срока разработать детальный план исполнения контракта, может оказаться в проигрыше, несмотря на адекватные возможности выполнения контракта по существу.
Очевидно, в данном примере временное ограничение определяет повышенные расходы других ресурсов на его выполнение. Если бы фирма, например, не стремилась разработать бизнес-план только собственными (ограниченными) силами, а наняла для его разработки сторонних специалистов (естественно, понеся большие издержки), она вышла бы на конкурс с более качественной документацией и смогла бы стать его победителем. Иначе говоря, данный пример демонстрирует некоторую «взаимозаменяемость» временного и ресурсных ограничений.
Рассмотрим, однако, другой пример: пусть рабочий получил задание выточить некоторую деталь на токарном станке. Очевидно, это задание предполагает выполнение целой серии отдельных действий, каждое из которых, в принципе, может осуществлять многими разными способами: заготовку от места их хранения до станка можно нести быстро или медленно, по прямой или по иной линии, заготовку можно крепить, закручивая гайки с большей или меньшей силой, резать можно разными резцами, скорость резания тоже можно выбирать в довольно широком диапазоне, и т. д. Если бы наш работник решил оптимизировать все свои действия, в явном виде ставя и решая соответствующие задачи распределения ресурсов, нетрудно догадаться, что, получив задание в прошлом году, он все еще решал бы такие задачи в году нынешнем. Дело в том, что, скажем, только оптимизация режимов резания требует постановки сотен экспериментов для получения необходимых данных, а формулирование, например, критерия оптимизации траектории движения индивида вообще представляет собой задачу, которую не ясно как решать. Этот пример подчеркивает также важность такого типа ограничений, как ограниченные калькулятивные способности людей, невозможность проведения ими без соответствующего инструментария длительных и масштабных вычислений.
Разберем еще один пример. Пусть группа граждан, желающая совместно заняться предпринимательством на территории России, стремиться зарегистрироваться в качестве юридического лица. Она может подготовить некоторый набор документов, который, как ей кажется, вполне достаточен для этого, затратив на это свои усилия, время и средства, и прийти с ним в регистрационные органы. Если этот набор не соответствует требованиям закона, эти органы, естественно, не зарегистрируют такое юридическое лицо. Наша группа граждан может в течение неопределенного срока повторять свои безуспешные попытки, используя, в сущности, метод проб и ошибок, однако не добиться успеха. Ведь упомянутые
выше ограниченные калькулятивные и предсказательные способности не позволят им угадать, какие именно документы и в какой форме необходимо представить в регистрирующие органы для получения желаемого статуса.
Приведенные положения, примеры и рассуждения ясно показывают, что реальные экономические агенты, - хозяйствующие субъекты, - принимают решения не только на основе неполной, ограниченной информации о ресурсах и способах их использования, но и ограничены в возможностях обработки и переработки этой информации для выбора наилучшего варианта действий. Тем самым, реальные экономические агенты, согласно терминологии, предложенной Гербертом Саймоном, являются ограниченно рациональными субъектами.
Ограниченная рациональность - это характеристика экономических агентов, решающих задачу выбора в условиях неполной информации и ограниченных возможностей по ее переработки.
Между тем, разумеется, никакой нормальный человек в очерченных выше ситуациях с обработкой детали на токарном станке или подготовкой документов для регистрации предприятия не ставит и не решает задач последовательной оптимизации каждого из своих действий, или предсказания набора требований к документам. Вместо этого люди используют образцы (шаблоны, модели) поведения.
Так, применительно к примеру с принятием технологического решения, вместо расчетов оптимальной траектории и скорости движения от склада заготовок к станку рабочий идет так, как привык ходить: привычка - это типичный и массовый образец поведения. Вместо того, чтобы экспериментально обнаруживать наилучший режим резания для материала, с которым он еще не работал (если опыт работы уже есть, то действует привычка), рабочий воспользуется справочником, в котором записаны оптимальные режимы обработки различных материалов.
Для примера с подготовкой документов для регистрации предприятия, вместо «экспериментального» выявления требований к этому набору люди используют нормативно-правовые документы, например, текст Гражданского кодекса РФ (ч. 1, гл. 4) и других нормативных актов.
Легко видеть, что такая запись в справочнике или положение нормативного акта (а также и привычка, если попытаться ее логически реконструировать) представляет собой готовую модель рационального (оптимального) действия.
