В конце года эксперты традиционно представляют свои прогнозы на будущий год. Экономике Беларуси, которая постепенно оживает после двухлетней рецессии, прочат относительно благополучное будущее, предупреждая, что она остается слишком уязвимой и не способной генерировать устойчивый рост.
Директор Исследовательского центра ИПМ Александр Чубрик, представляя прогноз , отметил, что пока восстановление набирает обороты: рост реального ВВП ускоряется пятый квартал подряд.
График: www.research.by
В третьем квартале рост реального ВВП ускорился до 2,8% год к году, а в октябре-ноябре достиг и вовсе 4,6% (год к году). Эксперт обращает внимание на то, что в основе роста лежат циклические факторы, а темпы роста долгосрочного тренда все еще отрицательные, хотя и уменьшаются (дно - март 2016 г., темпы прироста долгосрочного тренда -1,44% год к году; ноябрь 2017 г. - темпы прироста долгосрочного тренда - 0,99% год к году).
Александр Чубрик предположил, что рост реального ВВП начнет замедляться уже в первом квартале 2018 г. Прогноз Исследовательского центра на 2018 год для Беларуси выше июньского на 0,5 процентного пункта. Как ранее сообщалось, базовый сценарий прогноза Исследовательского центра ИПМ на 2018 год . При этом источником прироста была как благоприятная внешняя конъюнктура, так и рост потребления из-за увеличения доходов граждан.
В 2018 году директор Исследовательского центра ИПМ прогнозирует замедление роста потребления вследствие замедления увеличения реальной зарплаты. При этом, считает Чубрик, номинальная зарплата, вероятно, достигнет 1000 рублей в месяц к концу 2018 года.
Ранее эксперты ИПМ прогнозировали увеличение реальной зарплаты на 4% и 7,8% год к году в 2017 и 2018 годах соответственно. Однако, предполагали они, восстановление потребления домохозяйств будет более медленным из-за падения занятости. Причем снижается занятость при всех сценариях развития экономики примерно одинаково — более 2% в 2018 году. «Зарплата растет вслед за производительностью труда, но занятость сокращается, как вследствие старения, так и под влиянием падения экономической активности», — поясняют специалисты.
Международный валютный фонд , эксперты которого в конце года работали в Беларуси в рамках традиционных ежегодных консультаций по статье IV. МВФ прогнозирует прирост экономики Беларуси на 1,7% в нынешнем году и 1,8% - в 2018-м, темпы прироста совокупного внутреннего спроса будут соответственно 0,3% и 2,3%.
Ожидается, что неблагоприятная демографическая динамика, слабые условия кредитования, связанные с проблемными балансами предприятий и банков, а также отставание в области конкурентоспособности в рамках строящейся вокруг государственного сектора экономической модели ограничат среднесрочные темпы экономического роста приблизительно 2 процентами, предупреждают эксперты Фонда.
Президент недавно , что оснований для самоуспокоенности в связи с ростом экономики нет. Лукашенко заявил, что 2018 год будет особым, так как предстоит преодолеть отставание, допущенное в 2016 году, для выхода на траекторию пятилетней программы социально-экономического развития.
«Экономика за 2015−2016 годы потеряла 6%. В этом году отыграли только 2%, что явно недостаточно», — отметил президент.
По словам Лукашенко, возникает закономерный вопрос: почему при росте ВВП нет запланированного увеличения доходов населения? «Я не настаиваю на том, чтобы это был заоблачный рост — приемлемый рост, и он определен. Даже за два года мы не восстановили уровень, который был в конце прошлой пятилетки. Да и с выполнением моего поручения по достижению средней заработной платы в тысячу рублей много вопросов и проблем» — признал глава государства.
При этом в качестве безусловно достижения все эксперты признают то, что в 2017 году в Беларуси будет самый низкий уровень инфляции за всю историю независимости - около 6%.
Экс-помощник президента Кирилл Рудый, известный своими «непричесанными» мыслями, выпустил новую книгу - «Потому что так решили мы». В книге автор объясняет корни белорусской экономической модели и пытается найти ответы на извечные вопросы, которые стоят перед страной.
Особенности национального страха
Доктор финансов, директор аспирантуры Университета Аризоны (США) Юрий Церлюкевич назвал вышедшую книгу первой в своем роде, которая «связывает национальные особенности мышления белорусов с экономическим и социальным развитием».
Экс-помощник президента Кирилл Рудый на примере поведения как простых, так и высокопоставленных белорусов попытался найти объяснение нынешнему лицу национальной экономики. В частности, доктор экономических наук акцентирует свое внимание на страхах как одном из главных факторов поведенческой экономики Беларуси.
«В Беларуси фобии объясняют многие черты поведенческой белорусской экономики. Страх потерять заработанные деньги, например, из-за обесценения вследствие инфляции, превышает желание заработать новые, что формирует большую склонность к сбережениям, чем к инвестициям. Страх потери работы при смене собственника по примеру 90-х годов в России вызывает настороженное отношение к приватизации», - пишет Рудый.
«Страх находится в топе причин, которые сдерживают деловую активность в стране. Когда дело, например, касается приватизации, ни власти, ни директора предприятий не выражают готовность сегодня ее инициировать. Первые боятся социальных потрясений, вторые - потерять свою должность» , - отметила в беседе с корреспондентом БелаПАН эксперт Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра (BEROC) Мария Акулова .
По наблюдениям экс-помощника президента, страхи достаточно прочно закрепились в головах сотрудников госаппарата.
«Страх «прослушки» приводит к тому, что коммерческие переговоры с госпредприятиями иногда ведутся шепотом, в коридоре, на улице, чтобы случайные слова не были неправильно истолкованы и не так доложены. Риск и страх сделать ошибку в госаппарате не компенсируется ничем»,
Страх в сегодняшней Беларуси существенно сокращает возможность обсуждения с властью важных для бизнеса, а значит и для построения рыночной экономики, вопросов.
В качестве иллюстрации можно взять банковскую систему. Казалось бы, продвинутый сектор экономики. В отличие от многих белорусских предприятий, банки уже давно привлекли в акционерный капитал иностранные инвестиции, используют международные стандарты финансовой отчетности и принципы корпоративного управления. Но при этом страх оказывает сильное влияние на поведение банкиров, когда дело доходит до обсуждения вопросов их деятельности с государством.
«Мы не будем возражать и писать письмо в Нацбанк - регулятор может обидеться», - говорит член правления одного из банков. «На расширенном правлении Нацбанка в первом ряду сидят сотрудники силовых ведомств, поэтому выражать там свое мнение - себе дороже» , - рассказывает топ-менеджер другого банка.
Страх, который по разным причинам существует у представителей власти, бизнеса и в белорусском обществе в целом, мешает откровенному диалогу и обсуждению ключевых вопросов национальной экономики. А без ответа на них, уверен Кирилл Рудый, невозможно сделать четкий выбор в пользу пути, который может привести экономику к устойчивому росту.
Ответы на извечные вопросы
Чтобы сделать будущее Беларуси определенным и обеспечить тем самым устойчивый экономический рост, необходимо, считает экс-помощник президента, ответить на несколько извечных вопросов - «капитализм или коммунизм?», «рыночные или административные инструменты?», «Европа или Россия?».
Красной нитью через книгу проходит мысль о том, что нынешняя национальная экономика сочетает в себе элементы административных и рыночных отношений, и четкого выбора в пользу одних или других до сих пор не сделано.
Белорусские экономисты отмечают, что такой дуализм возник закономерно и является следствием нескольких факторов.
«В Беларуси внешнеторговый оборот существенно выше 100% к ВВП. Поэтому если посмотреть с одной стороны, то страна вынуждена конкурировать с внешним миром, и поэтому естественным образом формируются предпосылки для рыночной экономики, когда не государство, а потребитель определяет, что нужно производить и продавать», - говорит директор Исследовательского центра ИПМ Александр Чубрик .
Однако, с другой стороны, продолжает он, значительная часть экономики все еще остается за госпредприятиями, которые во многих случаях выполняют доводимые целевые показатели, характерные для плановой экономики.
«Беларусь до сих пор не может определиться, по какому пути двигаться, и какие отношения (административные или рыночные) положить в основу экономики» , - отмечает эксперт.
Но постоянное нахождение в пограничном состоянии между коммунизмом и капитализмом, подчеркивает в книге Рудый, - «это иллюзия».
«При ориентации на советское прошлое естественным образом происходит возрождение социалистических элементов в экономике, что ведет к сползанию в социализм и движению в конечном итоге к коммунизму. Поэтому важно помнить, что если общество определяет своим приоритетом благосостояние и развитие, то выбор капитализма неизбежен», - убежден доктор экономических наук.
Отвечая на другой извечный вопрос - Европа или Россия, экс-помощник президента приходит к выводу, что Беларуси лучше выстраивать отношения с двумя геополитическими центрами с позиции прагматизма.
«Если выгодно сотрудничать и с Европой, и с Россией, то нет необходимости выбирать. На платформе всеобщей выгоды возможно объединение европейской матрицы с русской. Географическая предопределенность подталкивает Беларусь сыграть роль площадки переплетения европейских и российских экономических интересов, их совместного бизнеса», - считает Кирилл Рудый.
По его мнению, белорусам следует осознать, что у них не может быть «старшего брата» ни в чьем лице, «никто им не должен» и «никто им не поможет, кроме самих себя».
«Такой синдром одиночества, ощущение принадлежности к малой стране, стремление к самодостаточности в условиях дефицита человеческих, природных ресурсов и есть чувство независимости», - убежден доктор экономических наук.
Вместо хеппи-энда
Обычно долгосрочные прогнозы, принимаемые в Беларуси на государственном уровне, заканчиваются выводами о том, что светлое будущее у страны обязательно наступит, впереди нас ждет инновационное развитие отраслей, которые обеспечат высокие темпы экономического роста и повышение благосостояния народа.
В книге экс-помощника президента такой хеппи-энд отсутствует. Вместо него автор привел два возможных сценария развития событий Беларуси до 2030 года.
Первый - пессимистичный: «отсутствие новых точек роста, исчерпание старых, придавленность белорусской экономики долговым навесом проецируют ее инерционный рост в размере 1% в год». В этом случае, полагает экономист, Беларусь отстанет к 2030 году от стран-соседей лет на 20.
Второй сценарий - желательный: приход в Беларусь лучших мировых практик и капитала создаст никому не известные сегодня новые точки роста, и экономика станет прибавлять на 5-7% ежегодно.
«Но следует понимать, что и в таком случае чуда, например, к 2030 году не произойдет. Беларусь не преодолеет отставание, но сократит его. И главное - могут измениться целевые ориентиры. Появится шанс догнать не соседние, а передовые страны», - предполагает Кирилл Рудый.
Белорусские экономисты, как и доктор наук, надеются на лучшее.
«Хочется рассчитывать на реализацию второго сценария. При этом совершенно очевидно, что без привлечения большого объема иностранных инвестиций не удастся привлечь в экономику страны лучшие мировые практики. Соседние страны (Литва, Польша), догонять которые сегодня нужно нам, именно благодаря иностранным инвестициям достигли нынешнего уровня развития», - констатирует Мария Акулова.
Главный практический вопрос - с чего начинать движение в направлении, которое приведет белорусскую экономику к устойчивому росту.
С общественного диалога, считает Рудый. «Это первый реальный шаг. Для этого всем потребуется проявить мудрость, преодолеть себя и не загонять друг друга в угол. Следует выйти на обсуждение конкретных вопросов, согласия, сплочения внутри против внешних проблем», - советует автор книги.
Общественный диалог, считают эксперты, крайне важен для признания на всех уровнях глубины проблем национальной экономики.
«Отток квалифицированных кадров, постоянная придавленность долговым навесом и затяжная стагнация будут приводить к отставанию Беларуси от соседних стран. Общественный диалог позволяет увидеть эту угрозу, и страх перед ней должен мотивировать всех в государстве, а не парализовать людей», - резюмировал Александр Чубрик.
На днях посол Российской Федерации в Беларуси Михаил Бабич заявил, что Это высказывание якобы было привязано к информации о размещении военной базы США в Польше. Не так давно белорусский президент Александр Лукашенко высказывался по этому же поводу, что в случае нападения . Также Лукашенко заявил об укреплении границы с Украиной, откуда в Беларусь, по его словам, «идет много беды».
Бывший сотрудник КГБ и ФСБ Михаил Бабич — один из тех, кто готовил аннексию Крыма. По мнению многих экспертов, послом в Беларуси он назначен неспроста. Сейчас то и дело появляются сообщения о планах России присоединить к себе Беларусь то политическим, то вооруженным путем. Лукашенко хоть и говорит о дружбе и взаимопонимании с РФ и лично Путиным, но намекает, что иногда это взаимопонимание пропадает. Кроме того, в новой концепции пограничной безопасности Беларуси «между строк» читаются опасения угрозы как со стороны Украины, так и со стороны России.
«Мы поняли, что фронт на фронт нигде воевать не будут, нужны специально подготовленные силы, чтобы защитить страну и нанести противнику неприемлемый ущерб. Мы видим, что происходит недалеко от нас, что происходит в Сирии. Изучая ситуацию, мы уже абсолютно понимаем, какая будет, не дай бог, война. Нам надо защитить Беларусь. Не факт, что нам помогут, если вдруг что-то случится. Даже на Россию мы не можем на 100 процентов положиться. Хорошо, сегодня Путин и прочие, он понимает нас, я понимаю его. Сегодня мы вместе как-то действуем, и то не всегда. А что будет завтра? И если кто-то посмеет, диверсионные группы нанесут удар и на той территории, с которой последует нападение на Беларусь», — заявил Александр Лукашенко вскоре после недавних учений, по легенде которых белорусские силовики ликвидировали неких боевиков, захватывающих админздания и атакующих военные части.
— Мы привыкли, что россияне — братья. Из России нам рассказывают, что мы с русскими — один народ и должны воссоединиться. И многие в это верят. Три четверти населения говорят по-русски и на работе, и в быту, и лишь четверть общается на белорусском, да и то, в основном, на трасянке (белорусско-русский суржик.— Авт.). Но вряд ли у России получится здесь бескровный «аншлюс». Своим поведением она отвернула от себя украинцев, прозрели болгары, начали прозревать сербы… А теперь страна сдувшихся «Искандеров» и петухов из говна делает все, чтобы уже и последний народ в мире перестал считать ее братской, — рассказал «ФАКТАМ» житель Минска Алесь (фамилию он попросил не называть). — Причем сам Лукашенко, рассказывая о дружбе с Россией, в то же время играет на стороне белорусских националистов. Уже разрешены Пагоня (Пагоня — герб Белорусской Народной Республики (1918) и Республики Беларусь (1991−1995), происходит от герба Великого княжества Литовского, Руського и Жемайтийского. - Авт .) и наши бело-красно-белые флаги. Российскую георгиевскую ленту настоятельно рекомендуют заменять белорусской красно-зеленой. Нет массовых «посадок» оппозиционеров, какие были в прошлые годы. Русские символы вытесняются белорусскими, но в то же время остается советская символика. Идет мягкая белоруссизация, белорусский язык еще не стал превалировать над русским, но уже и не считается «деревенским». Власть, ранее проводившая политику русификации, теперь сама же постепенно рассказывает нам, что мы отличаемся от русских, что мы и сами — нация.
*Пагоня — герб Белорусской Народной Республики (1918) и Республики Беларусь (1991−1995)
«ФАКТЫ» провели заочный «круглый стол», попросив известных белорусов (политиков и экспертов, знающих о ситуации в стране не понаслышке) прокомментировать то, что сейчас происходит в Беларуси и как следует понимать заявления российских и белорусских властей. Наши собеседники — Николай Статкевич (один из лидеров белорусской оппозиции, кандидат в президенты на выборах 2010 года, бывший политзаключенный), Вадим Довнар (белорусский журналист, переехавший жить и работать в Украину) и Павел Севярынец (политик, политзаключенный, в среде оппозиции рассматривается как возможный кандидат на ближайших президентских выборах в Беларуси).
*Николай Статкевич
— Как следует расценивать заявление посла РФ о том, что в случае нападения на Беларусь Россия будет отвечать? Кому был направлен этот сигнал? Минску или западным «партнерам»?
Николай Статкевич: — Это сигнал Западу, что Россия считает Беларусь «своей» и не позволит изменить эту ситуацию. Кроме того, это подготовка почвы к размещению здесь российских войск под предлогом усиления «общей региональной группировки войск» в ответ на размещение американской базы в Польше.
Вадим Довнар : — Это стоит расценивать как «красивую» игру словами. На Беларусь некому нападать. Кроме самой России. В новейшей истории (минимум с момента распада «совка») никто, кроме России, не предъявлял ей территориальных претензий. Ни фактически, ни даже в полемическом задоре. Снова — кроме РФ. Адресаты этих посылов и Минск, и Запад. Первому — да успокойся, ничего сильно не поменяется. Второму — не лезьте сюда, чтобы ни происходило, это наша зона влияния. Впрочем, всего этого можно было и не говорить. Лукашенко отлично знает свое место, а Запад за Лукашенко (ведь Беларусь сегодня — это именно Лукашенко) «вписываться» не будет. Да и с какой стати ему бы это делать? Официальный союзник России, член всех интеграционных объединений с РФ, диктатура, идеологически и «духовно» — вассал.
Павел Севярынец: — Высказывание Бабича последовало в ответ на недавнее заявление американского Госдепартамента, который заявил о решимости США поддерживать независимость и суверенитет Украины, Грузии «и даже Беларуси» как бастионов против имперской политики России. Сторонники независимости в Беларуси приободрились (о, если что, американцы готовы за нас «вписаться»!) — и, чтобы они не очень радовались, Бабич озвучил ответ со стороны России. Мол, попробуйте только защитить независимость Беларуси от России, мы будем расценивать это как нападение на Россию. Поразительный по цинизму ответ, адресованный и Западу, и Лукашенко — особенно если учесть, что в Будапештском меморандуме 1994 года как США, так и Россия гарантировали независимость Беларуси. В ответе Бабича все предельно ясно: попытка защитить независимость Беларуси со стороны (гипотетически) Лукашенко, белорусского народа либо Запада будет расцениваться Россией как нападение на ее территорию. Медведь в очередной раз показал зубы, причем всем. Он считает, что Беларусь его добыча, и он ни с кем не будет делиться или считаться. Кремль понимает, что реально независимая Беларусь окончательно убьет проект реставрации Советского Союза. Не случайно именно в Беларуси за последние сто лет пульсировала «красная кнопка» империи — от царской ставки в Первой мировой войне, Беловежской пущи и столицы СНГ до «Минских соглашений».
*Павел Севярынец
— Есть ли в настоящее время опасность для территориальной целостности и независимости Беларуси? От кого она исходит?
Николай Статкевич: — Такая опасность исходит только от России, так как в Европе после Второй мировой войны только Россия аннексировала чужие территории.
Вадим Довнар : — Опасность для Беларуси как исторически, так и в новейшей истории всегда исходила от России. В древности, конечно, не только от нее, но сейчас — исключительно от РФ. Все почему-то заметили эту угрозу только «после Крыма», но работа по «возвращению в лоно» велась Кремлем с момента распада «совка». Стандартно — экономическая привязка, информационное, культурное, «духовное» удержание, военная интеграция. «Независимая Беларусь» существует исключительно формально. По сути — это российский регион со своими особенностями. Моя страна оккупирована с 1918 года, когда большевики, наплевав на волю белорусского народа, военным способом захватили Белорусскую Народную Республику. Может ли РФ сейчас формализовать единство, вывесив триколоры, что-то там подписав? Может, но не думаю. Знаю все аргументы за эту версию, но не верю. По большому счету — незачем. «Крымнашистского» угара не получится. Для русских, не знающих нашей истории, мы — это часть их, и нас «не удалось разорвать», а с «проблемой нового срока» для Путина они как-то и без Беларуси разберутся. Чай, плебс не сильно бунтующий, и пока Росгвардия справляется со своими карательными функциями. Целостности РБ тоже ничего не угрожает. У нас нет этнического, религиозного, языкового и т. д. расслоения. Нечего колоть. Страна полностью под Россией.
Павел Севярынец : — Реальная опасность для территориальной целостности и независимости Беларуси, понятное дело, исходит от Кремля, для любого здравомыслящего человека это очевидный факт. Львиная доля суверенитета уже подмята Россией, и остается только оценивать, насколько формальна независимость Беларуси при Лукашенко. Это все еще государство — либо это уже кадыровская модель? Проект «Союзного государства», отсутствие полноценной границы, совместные группировки войск под командованием российских генералов, военные учения, экономическая зависимость более чем на 50% от российских кредитов и рынков сбыта, Таможенный союз, доминирование российских СМИ и куда больше пропутинские, чем пролукашенковские настроения в массе обывателей — тут на самом деле все очень печально. Все дело в том, решится ли Путин на открытый захват Беларуси, на триколор над Минском под угрозой очередных санкций и ответных мер или сочтет риски неприемлемыми. Госдеп и Бабич обмениваются, скажем так, мнениями как раз в этом ключе.
*Вадим Довнар
— Сколько на территории Беларуси российских войск? Насколько вероятно появление военной базы РФ в РБ?
Николай Статкевич: - В Беларуси есть два российских военных объекта — станция раннего предупреждения о ракетном нападении в Ганцевичском районе и узел связи с подводными лодками в Вилейском районе. Кроме того, судя по высказываниям официальных лиц, на территории нашей страны после учений «Запад-2017» на базах хранения могли остаться крупные запасы российских вооружений. Переброска личного состава к ним может быть осуществлена очень оперативно. Москва будет максимально использовать тотальную зависимость от нее белорусского режима, чтобы разместить на нашей территории свои воинские контингенты на постоянной основе.
Вадим Довнар: — Эксперты говорят, что эти базы не особо полноценные, но есть факт — присутствие иностранных военных с оружием на территории якобы суверенного государства. Военных государства — извечного врага, военных государства — оккупанта и агрессора. Сильно понадобится Кремлю третья, уже «полноценная» база — она там будет. И это даже не вопрос цены, хотя Лукашенко и покочевряжится, а вопрос настойчивости России.
Павел Севярынец: — Срок аренды этих баз истекает в 2025 году. Но в реальности разношерстные российские военные отсюда не вылазят — совместная группировка ПВО, регулярные учения, коллеги «Боширова и Петрова» обеспечивают тут постоянное присутствие на случай развертывания. Наблюдатели оценивают число российских военных в Беларуси в тысячах, а если учесть, что большая часть армии Лукашенко смотрит голодным взглядом на заработки россиян и не видит причин, чтобы препятствовать захвату Беларуси Москвой, дело для Кремля как будто в шляпе. Но есть еще белорусы, как известно — народ партизанский. Есть Украина. Есть, в конце концов, Запад. Эти три причины и удерживают Путина от открытой аннексии.
— В последние годы появились сообщения о развитии в Беларуси казачьего движения, православных военно-патриотических клубов, которые курирует Русская православная церковь. Может ли Россия заявить о вынужденной защите русскоязычного населения и повторить сценарии Крыма и Донбасса?
Николай Статкевич: — Это один из реальных сценариев, если планы по медленному поглощению нашей страны будут сорваны.
Вадим Довнар: — Поймите, часть «белорусской армии», «белорусских спецслужб» — это и есть условная или не условная «Лубянка». В этом смысле Беларусь — Крым. Но в РБ — большинство все-таки белорусы. Иное дело, что белорусы — непомнящие корней и любящие Россию. И у них нет противоречий в голове между «независимая Беларусь» и «вместе с Россией». И то и то для них естественно. Не придется отрывать их. Скажут: теперь вы часть РФ, воспримут спокойно. Без восторга, но и без отторжения. Они и так чувствуют себя провинциальными жителями России, но наклейкой «независимые» и со своим губернатором. Повторюсь, оккупировать Беларусь не придется пока у власти Лукашенко. Беларусь давно оккупирована, но большинство населения считает этот факт естественным.
Павел Севярынец: — Гибридная стратегия России в отношении Беларуси повторяет и сценарии Крыма, и подготовку к Донбассу, и вообще всю эту многовековую арию насчет «воссоединений» и «освобождений от гнета». Действительно, мы фиксируем сотни информационных, аналитических и просто парамилитарных проектов, поддерживаемых Россией — после 2014 года они растут как грибы на деньгах «Россотрудничества», «Фонда Горчакова» и российских спецслужб. Но есть нюансы. Православная церковь не так монолитна, как в России (более 60% приходов это действительно «русский мир», но около 30% не имеют ничего общего с черносотенным духом). Концентрация этнических русских, которая в некоторых районах Крыма и Донбасса превышала 50%, нигде в Беларуси не образовывает таких заметных анклавов. В Беларуси есть мощный белорусскоязычный, частью польскоязычный Костел, а это более миллиона верующих. Плюс фактор Лукашенко, который ведёт изощренную игру на противоречиях соседей, чтобы остаться у власти. Россия, безусловно, готова запустить свой излюбленный сценарий, но Беларусь может стать тем самым куском, слишком большим, слишком сложным, который застрянет у нее в горле.
— Несмотря на то, что заявления Лукашенко о борьбе с агрессорами вроде бы приурочены к заявлениям о размещении в Польше американской базы, не несут ли они упреждающую информацию и для Москвы?
Николай Статкевич: — Лукашенко может делать сколь угодно много заявлений, но Москва знает о реальных настроениях командного состава белорусской армии. Борьба Лукашенко против белорусского национального самосознания, соответствующие кадровая политика и идеологическая работа привели к тому, что среди офицеров его армии популярность Путина в разы выше, чем их собственного главнокомандующего.
Вадим Довнар : — Заявления Лукашенко — просто поза. Возможность с металлом в голосе поиграть в защитника страны. Может немного успокоить национально ориентированных белорусов. Но тоже вряд ли. За 25 лет нахождения АГЛ при власти все научились все понимать. Лукашенко — вассал Москвы. И, конечно, никакое оружие он раздавать не стал бы.
Павел Севярынец: — Лукашенко хорошо понимает опасность, исходящую от России — но не может открыто её формулировать. Да, это сигнал, который можно интерпретировать и как промосковский, и как антимосковский (подобная двусмысленность — это и есть стиль позднего Лукашенко). Проблема в том, что белорусские военные, люди по определению прямые, как слышат, так и дышат, и им нужна ясность насчет вероятного противника. И тут Лукашенко попадает в свою собственную ловушку: четверть века добровольно погружался в пасть России, топтал белорусский язык, культуру и патриотическую оппозицию, получал за это кремлевские кредиты, а теперь хочет вырваться. Без резких движений тут никак. К сожалению, правитель продолжает уповать на свою тактику бесконечного «развода» соседей — и рассчитанный внезапный удар Москвы может застать его, а вместе с ним и страну, врасплох.
— Может ли Лукашенко в обозримом будущем лишиться власти? Если да, то кто его сменит и как это отразится на Беларуси и ее отношениях с соседями — как Россией, так и остальными? Также ходят слухи, что Кремль готовится к объединению РФ и РБ уже в ближайшие годы. Куда денут Лукашенко? Каким образом?
Николай Статкевич: — Судьбы бывших диктаторов не оказывают большого влияния на дальнейшие судьбы их стран. Любой президент может лишиться власти. Особенно нелегитимный и так ненавидимый большинством, как Лукашенко. Обычно, кто убирает незаконного правителя, тот и ставит нового руководителя. Но в любом случае патриотические силы должны быть готовы вмешаться в ситуацию. Москва хотела бы инкорпорации Беларуси. Это помогло бы поднять авторитет власти на фоне народной эйфории и дало бы Путину «легитимные» основания оставаться у власти после 2024 года в качестве руководителя «объединенного государства».
Вадим Довнар: — В смену Лукашенко я не верю. Он будет сидеть ровно столько, сколько существует РФ и сколько ему позволяет здоровье. Со вторым вроде все нормально (обратная информация — сознательная московская деза для лучшей управляемости). А вот с первым… Когда неизбежно распадется РФ — не будет и ее вассала. Голодный народ сметет.
Павел Севярынец: — Лукашенко не вечен. Есть Кремль, который поддерживал его два десятилетия, но теперь не прочь и сменить, есть здоровье, как у каждого человека, никто не отменял дворцовые перевороты, и, наконец, есть народ Беларуси — «вечнозеленый президент» его уже, поверьте, достал. Если Лукашенко заболеет, умрет, сбежит — сменить могут Москва (с поглощением, на того же Бабича как генерал-губернатора), кое-кто из соратников (формально, по конституции — премьер Румас, более вероятно — старший сын Виктор) и, если будет сценарий Площади, — тот или иной (как вариант — уцелевший во время событий) лидер оппозиции.
— Лет 20−25 назад ходили разговоры о Полесской республике, которая могла выделиться из Беларуси, как это произошло с Приднестровьем в Молдове или Абхазией в Грузии. Существуют ли вообще в Беларуси сепаратистские настроения у какой-то части населения? Если да — то «в какую сторону», кто их поддерживает?
Николай Статкевич : — В Беларуси нет выраженных сепаратистских регионов. Но есть достаточно много людей, которые готовы пожертвовать независимостью, только чтобы избавиться от ненавистного им Лукашенко и заодно улучшить свое благосостояние. Обычно это его бывший электорат. На первом месте — не слишком образованные жители небольших городов и деревень, которые сейчас переживают наибольшие материальные трудности. Вот так 20 лет антинациональной политики обернулись против ее автора. Но и против нашей государсвенности, к сожалению, тоже.
Вадим Довнар: — Нет и никогда не было у нас сепаратизма. Все эти «полеские республики» — сознательная работа спецслужб РФ на практически нищенской почве фактажа.
Павел Севярынец : — «Сепаратизм» — маловероятный сценарий для Беларуси. Если Кремль решит «брать» Беларусь — то целиком. Во время последних российско-белорусских военных учений отрабатывали сценарий подавления «сепаратизма» в северо-западной, преимущественно католической части Беларуси, на границах с Польшей и Прибалтикой (так называемой «Вейшнории», термин придуман каким-то оригиналом в российском Генштабе) — но это, скорее, отвлекающий маневр. Идеи подобного рода регулярно вбрасываются в белорусское медиапространство из околокремлевских СМИ с целью, надо понимать, разделять и властвовать, но реальных последствий таких провокаций до сих пор нет. Беларусь — орешек цельный. И еще большой вопрос, по зубам ли он Москве.
В ближайшие дни читайте в «ФАКТАХ» интервью с аналитиком Игаром Тышкевичем о том, как Лукашенко защищает свою власть от посягательств Кремля, планирует ли Путин захват Беларуси и что вообще будет в будущем с этой страной.
Фото из Facebook
В Беларуси прошли очередные выборы президента. Эксперты сделали прогноз, что ждет 9,5 миллионов белорусов в ближайшем будущем.
Болточко: Уровень жизни белорусов снизится
Ожидать коренных изменений простым белорусам, по мнению эксперта в экономике Либерального клуба Антона Болточко, не стоит.
– Нет никаких оснований полагать, что власти пойдут на очередное повышение заработных плат, опережающих производительность труда. Доходы населения если и будут расти, то лишь до 1% в реальном выражении, – отмечает эксперт.
Однако различные министерства намерены поработать над расходами белорусов: с тарифами ЖКХ и другими товарами и услугами, стоимость которых регулируется государством. Вместе с этим может уменьшиться контроль со стороны Минторга за ценообразованием в остальных сферах.
– Все это приведет к падению уровня жизни населения в реальном выражении, – считает Антон Болточко.
По его прогнозам, чтобы население не так сильно ощутило пагубные последствия, власть попытается раскрепостить предпринимательскую инициативу, возможно, даже даст определенные послабления для ведения малого и среднего бизнеса.
Эксперт считает: Александр Лукашенко подает неоднозначные сигналы о том, что власти планируют делать с реформами. Бросив бюллетень в урну для голосования, глава государства заявил, что готов к изменениям и реформам, но только в том случае, если население даст ему карт-бланш.
В любом случае, считает эксперт, предстоит еще научиться проводить реформы, понять, в какую сторону двигаться, балансируя между экономическими и политическими интересами официальной власти.
– Придется жить в стране, которая в ближайший год будет пытаться нащупать, какие реформы нужны. Де-факто реальных реформ не проводилось с момента обретения независимости, – отмечает экономист.
Карбалевич: Беларусь ждет медленная деградация
По мнению политолога Валерия Карбалевича, во внутренней политике после выборов ничего не изменится, и не стоит белорусам ожидать либерализации или намека на демократию.
– Это подтвердил Лукашенко во время выступления на избирательном участке, призвав оппозицию после 20:00 11 октября «соблюдать закон». Значит, ровно в 20:00 закончилась либерализация, которую власти допустили в предвыборный период. Теперь же любой выход оппозиции на улицу будет жестко преследоваться, – считает политолог.
Эксперт уверен, что Лукашенко никуда уходить не собирается, «он планирует руководить Беларусью до конца своих дней».
Надежды на реформы у Валерия Карбалевича небольшие. Белорусская социальная модель исчерпала весь свой ресурс. Чтобы страна могла развиваться, эту модель пришлось бы менять. Но власть не готова к таким переменам, считает олитолог. И это значит, что Беларусь будет деградировать: не будет ни экономического роста, ни роста уровня жизни и благосостояния людей.
У Александра Лукашенко есть комплекс Горбачева. Тот пытался осуществить реформы, чтобы укрепить свою систему, но в результате система развалилась, и он потерял власть. Лукашенко очень боится повторения этого сценария и всячески держится за существующую систему, – говорит Валерий Карбалевич.
Иосуб: Выборы не повлияют на экономику и финансы
Для экономики и финансовой системы сами выборы не принесут ничего нового, считает старший аналитик Альпари Вадим Иосуб. Изменения могут произойти позже. И в первую очередь они вероятны в связи с тем, что стране очень нужны деньги.
– После выборов продолжится активная фаза переговоров с Международным валютным фондом и Антикризисным фондом ЕАЭС. Во второй половине октября правительство обещало обнародовать программу структурных реформ, с которой мы и будем просить деньги у кредиторов, – говорит эксперт.
И только после озвучивания программы реформ, появится хоть какая-то ясность о тех изменениях, на которые готова пойти власть.
Мельянцов: Отчет ОБСЕ определит вектор отношений Беларуси и ЕС
Как будут развиваться отношения с Евросоюзом, по мнению старшего аналитика Белорусского института стратегических исследований (BISS) Дениса Мельянцова,будет зависеть от того, как оценит выборы Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Ее представители наблюдали в Минске за выборами.
– Евросоюз дал понять, что если к оппонентам политического режима не будет применено никакое насилие, то нормализация отношений, которая длится больше года, продолжится, – говорит Денис Мельянцов.
Эксперт уверен: если отчет ОБСЕ будет более или менее положительным, этого достаточно, чтобы были заморожены или сняты санкции, а также для продолжения курса политического сближения Беларуси с Европейским союзом.
Сложнее окажется ситуация внутри Евразийского союза (ЕАЭС). В связи с кризисом, который разразился в России, и с ситуацией в международных отношениях, будущее ЕАЭС достаточно туманно.
– Белорусские власти уже сейчас не стесняются говорить, что тех выгод, которые мы хотели получить от Евразийского союза, пока нет. И в связи с кризисом ситуация еще больше усугубляется, - считает эксперт. - Однако выходить из ЕАЭС никто не станет. Эта структура останется функционировать, потому что в ней заложен большой компонент политики и геополитики.
Однако эксперт не прогнозирует углубления интеграции из-за небольшой заинтересованности членов союза, по крайней мере, до тех пор, пока не закончится кризис в отношениях России и Запада.
Международный валютный фонд прогнозирует, что в 2019-20 годах в случае нестабильности на зарубежных рынках Беларусь не справится с выплатами долгов, говорит экономист Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра Дмитрий Крук. Что это вообще такое - дефолт, насколько вероятно, что он случится и к чему нам готовиться? Станислав Ивашкевич предлагает разобраться.
В этом году внешний долг нашей страны достиг рекордной отметки в истории - более $ 15 млрд, или около 40% от ВВП. Евразийский фонд стабилизации и развития объясняет: внешний долг начал расти в геометрической прогрессии после 2006 года, когда существующая экономическая модель достигла лимита своего устойчивого роста.
«Возможности экстенсивного роста (за счет увеличения количества продукции), были исчерпаны еще до 2006 года. Далее роста можно было достигать только административной мобилизацией ресурсов при одновременном наращивании долгового бремени», - говорит Алишер Мирзоев, директор проектов стабилизационных кредитов.
Кстати, формальный внешний долг правительства, который публикует Нацбанк и перепечатывают СМИ, - лишь часть государственной задолженности. На самом деле туда входит еще внутренний долг, номинированный в иностранной валюте, а также кредиты госпредприятий, где доля государственной собственности составляет более половины.
«В общей сложности этот долг приблизился к 60% от ВВП, - говорит Александр Чубрик, директор исследовательского центра «Институт приватизации и менеджмента». - Когда мы говорим, что в Японии долг 200%, то, во-первых, он отчасти, внутренний. Во-вторых, он очень долгосрочный, и, в-третьих, очень дешевый, нам такой просто не снился. Поэтому, получается, для них 200, это, может, лучше, чем для нас 60».
Куда пошли все эти деньги?
До 2015 года они расходовались на:
1) удержание высокого курса рубля, который был под постоянным давлением вследствие того, что Нацбанк стимулировал экономику напечатанными деньгами.
2) на государственные модернизационные проекты, которые, в подавляющем большинстве, однако, оказались непросчитанными и провальными.
Среди прочего, белорусские предприятия деревообработки или, например, цементного производства, на модернизацию которых государство потратило по миллиарду долларов (преимущественно китайских кредитов), могут производить в разы больше продукции, чем раньше, но себестоимость этой продукции - неконкурентная. В результате они простаивают или работают с убытками, продолжая сжигать иностранную валюту, которую правительству снова приходится одалживать.
«У нас проблема в том, что даже не долги государства очень дорогие, а долги предприятий, так как они набрали много долгов», - добавляет Александр Чубрик.
Сейчас выплаты по одним только процентам за набранные кредиты составляют более 2% от валового внутреннего продукта. Это - каждый 8-й бюджетный рубль, который идет не на возвращение старых долгов, а на удержание уже набранных. Если бы в этом году мы выплатили сами хотя бы проценты по набранным кредитам, то вместо того, чтобы вырасти на 1,5%, белорусская экономика приблизительно настолько же упала бы.
В 2007 году, когда существующая экономическая модель достигла лимита своего устойчивого роста, власти Беларуси продолжили иллюзию ее развития за счет иностранных займов.
Теперь, когда государственный долг достиг почти 60% процентов ВВП, отечественная экономика не справляется с тяжестью процентов по набранным кредитам, и внешний долг ежегодно увеличивается уже просто для того, чтобы кормить себя. Скатывание такого снежного кома рано или поздно должно закончиться дефолтом.
Что такое дефолт?
Дефолт, это когда страна не способна вовремя сделать актуальные выплаты по своим долгам. Как только страна объявляет дефолт, она начинает экономить на выплатах иностранных займов, но по крайней мере временно теряет возможность делать новые.
«Можем взять, например, Аргентину. Аргентина объявляет дефолт, ее банки не могут вовлечь финансирование и не могут выполнить своих обязанностей по тем депозитам в валюте, которые у них есть», - приводит пример Дмитрий Крук, экономист Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра.
Непосредственными последствиями дефолта станет резкая девальвация и рост цен, так как Нацбанк будет вынужден печатать рубли, чтобы закупать дефицитную валюту внутри страны на оплату критического импорта: топлива, пищи, медикаментов. Многие предприятия будут временно неспособны закупать за границей оборудование, что приведет к закрытию многих заводов и резкому скачку безработицы.
«Это, скорее всего, приведет к снижению ВВП, снижению зарплат, к снижению социальных платежей», - считает Дмитрий Крук.
Непосредственную опасность дефолта власти осознали в 2015 году, когда доходы бюджета упали - вследствие падения экономики, а расходы для содержания валютного долга, наоборот, резко увеличились - за счет девальвации рубля. С того момента власти решили взять курс на сокращение внешнего долга.
В 2016 году внешний долг, впервые за многие годы, снизился. Правда, всего на 0,5%. И, чтобы достичь этого, то есть выплатить самостоятельно проценты по долгам, плюс погасить всего полпроцента самого долга, властям пришлось урезать на целых семь процентов все остальные бюджетные расходы. Это стало одним из важных причин прошлогоднего падения экономики, зарплат и занятости.
«На 7% снизить бюджетные расходы за шесть лет это просто - нечеловечески много», - говорит Александр Чубрик.
В этом году власти от идеи погашения долга, похоже, уже отказались, так как резать бюджетные расходы, по большому счету, больше не за счет чего. Реалистичная задача, исходя из статистики, стоит в том, чтобы хотя бы максимально замедлить рост задолженности.
«Этот долг набирается для того, чтобы мы остались в состоянии стагнации, а не продолжили падение», - говорит Леонид Фридкин, шеф-редактор «Экономической газеты».
Специалисты подчеркивают: сейчас стоимость внешнего долга для Беларуси - приблизительно вдвое ниже рыночного - менее 4% годовых, в среднем, за счет льготных кредитов от России, Евразийского фонда стабилизации и развития и Китая.
«Еврооблигации для нас - достаточно дорогие. Но мы получаем льготные кредиты от России и ЕФСР, поэтому средняя эффективная ставка для нас - не такая большая», - говорит Фридкин.
Если Россия будет продолжать поддерживать Минск такими кредитами, то дефолта можно избегать еще много лет, даже не проводя реформ. Но, отмечают специалисты, льготы со стороны Кремля поступают не бесплатно. С каждым годом Кремль требует от Беларуси все новых уступок в деле экономического и политического суверенитета.
«Начиная от военной базы, которую Беларусь крайне не хочет размещать на своей территории и пока этот вопрос якобы закрыла, но он может возникнуть позже. Во-вторых, лакомый кусочек - калий», - говорит политолог Андрей Елисеев.
По словам экономиста Дмитрия Крука, следующий раунд торговли за продолжение российских льгот для Минска ожидается в 2019-2020 годах, когда Беларусь ожидают новые пиковые оплаты госдолга, которые предстоит рефинансировать. Тогда у существующих властей останутся два варианта: или перейти на рыночные условия кредитования, которые в два раза дороже - реальная угроза дефолта тогда может наступить уже в 2021-2022 году. Или согласиться на требования Кремля, потеряв критические элементы военного, политического или экономического суверенитета.
«В рамках того же Евразийского экономического союза, который сейчас представляет экономическое интеграционное объединение, но может приобрести черты политического», - добавляет Андрей Елисеев.
Правда, гипотетически, страна могла бы выплачивать долг и сама, не жертвуя при этом независимостью. Но это потребует шагов, на которые существующие власти Беларуси не решатся, полагают опрошенные нами специалисты.
«Это - очень глубокие институциональные изменения в экономике, изменения системы стимулов, изменения системы экономических отношений в национальной экономике», - говорит Дмитрий Крук.
Стоит отметить, что история знает пример, когда и нереформированная социалистическая экономика приближалась к дефолту, но потом выплатила все свои иностранные долги сама - за счет чрезвычайных мер бюджетной экономии. Это - Румыния времен правления там диктатора Николае Чаушеску. Но эти меры привели к такому падению уровня жизни обычных граждан, что в результате Чаушеску свергли и расстреляли вместе с женой.
Поэтому, полагают опрошенные нами специалисты, Лукашенко будет проводить политику более мягкой бюджетной экономии, которая не позволит сокращать задолженность, но замедлит приближение к дефолту.
В ближайшие год-два дефолта не предвидится. Благодаря льготным кредитам с востока цена государственной задолженности Беларуси за последние два года существенно снизилась и составляет сейчас приблизительно половину от рыночной. Поэтому сейчас наша страна способна выплачивать половину процентов за внешний долг сама. Вторую половину процентных платежей приходится все равно покрывать за счет новых займов, то есть государственный долг все равно растет, но гораздо медленнее, чем до сих пор. Час X, однако, может наступить через 2-3 года, если Минск будет договариваться с Москвой о продолжении условия кредитования. Если власти Беларуси не согласятся на уступку критических элементов независимости страны, то нас ожидает если и не сразу дефолт, то болючие экономические потрясения.
Станислав Ивашкевич, АХ
